Зеркало для невидимки - стр. 26

– Итак, версий основных, рабочих, по делу пока две. – Колосов обвел глазами притихших коллег. – Первая: убийство Севастьянова совершено Консультантовым из мести. И вторая: убийство совершено кем-то другим, возможно, из еще пока не известного нам окружения Аркана по неустановленному же мотиву. Отработкой Консультантова займусь я сам. В группу по этой версии войдут Королев, Андреев. Саша Загурский – завтра из отпуска как раз выходит. По связям Севастьянова будут работать… – Колосов буднично начал «озадачивать» сотрудников. – Так… проверкой нынешнего места работы потерпевшего, цирка-шапито, в Стрельне займется…

Черт возьми, все вроде получили ЦУ под завязку, все загружены, кому поручить эту ерунду? Взгляд Никиты упал на Андрея Воронова, скромненько выглядывающего из-за сейфа. Молодые сотрудники вели себя на оперативках у шефа тише воды, ниже травы.

– Андрей, ты у нас Мячниковское кладбище курируешь? Ну, так тебе до ярмарки в Стрельне рукой подать.

– Никита Михалыч, а можно я лучше в вашу группу войду, а? Вон и наставник мой, товарищ подполковник, с вами, и ребята, а мне все какая-то чепуха…

– Милый ты мой, мне только цирка и не хватало для полного счастья! – пробасил Королев. – Да ты что, дурачок, отказываешься? Это же курорт, забава! Дрессированные медведи там, пони, девчонки на трапециях в коротких юбчонках.

– В купальниках-бикини, то-оненькие такие веревочки, – мечтательно уточнил кто-то из сыщиков. – Андрюша, хочешь, поменяемся заданиями? Только чур…

– Хватит зубоскалить. – Колосов поставил в пререканиях точку. – Это дело мы обязаны раскрыть. Задача понятна? Всем? Тогда – все.

Сыщики расходились по кабинетам. Медлил в коридоре только Воронов. Он так и не понял – ему или не ему поручил шеф навестить место работы Севастьянова-Аркана.

Все дальнейшие, во многом странные и трагические, события этого дела начались, по глубокому убеждению Кати, именно в тот солнечный летний день, когда она лично отправилась в Стрельню. Материал о жутком происшествии на кладбище был закрыт для публикации. Но, по правде говоря, и опубликовывать пока было нечего. Из сбивчивого, полного недомолвок рассказа Воронова и глухих слухов, гуляющих по главку, какой-либо достоверной картины происшедшего все равно не слепишь. И поэтому Катя решила, как и хотела, ехать в район и постараться хоть что-то накопать там. И к этому весьма опрометчивому (как впоследствии оказалось) решению ее кое-что подтолкнуло.

В четверг вечером, накануне этого дня, Вадим Кравченко приехал домой очень поздно и в состоянии, описать которое Катя давно уже затруднялась, хотя обладала живым воображением. Эта призрачная дымка равнодушной печали, смесь меланхолии (проще сказать – пофигизма), грубоватого вымученного юмора, усталости и отрешенности давно уже затуманивала взоры драгоценного В.А., когда он, вернувшись домой с очередного суточного дежурства при особе своего работодателя Василия Чугунова, более известного в отечественных деловых кругах под непочтительной кличкой Чучело, сменял деловой костюм на джинсы и футболку, распахивал настежь дверь в лоджию и плюхался в любимое кресло.