Зеркальный гамбит - стр. 30

А шар же – родной мир Богов, и ту книгу они принесли оттуда. То их шар, не наш. Наша – плоскость.

Беги оттуда. Ни за что не приближайся к краю. Сейчас Богов нет, и, стоит тварям из-за края узреть человека, как они не пощадят никого, как бывало в иные времена на других мирах.

Надеюсь, ты читаешь это, Игнат.

И да помогут нам Боги.

Устина».

Медленно я разжимаю пальцы, и письмо падает в бездну; ветер как раз унёс дым.

Я стою на срезе земли, на краю, и вижу слоистые пласты, уходящие в полную звёзд черноту. Вдалеке, в огромном далеке висит остров, похожий на гору, на пик, на летающую скалу; и с него на меня взирает тварь. Я не могу оценить её размер, но думаю почему-то, что Гварда рядом с ней покажется не крупнее пса.

Тварь вытягивает шею, встаёт на сложенные крылья. И я понимаю, что она заметила меня.

И что она не одна.

Ужас пронзает мою душу насквозь, и я понимаю, что я наделал.

Разглядела ли она меня? Узрела ли во мне человека? Боги, я не знаю. Но я поднимаю глиняную ладонь и мечом царапаю на ней слово, которое заставит моё тело рассыпаться и рухнуть. Я смотрю на то, что пишу, и, лишь только я завершаю последнюю черту, как приходит лёгкость, невесомость и полная темнота. Хватает меня невидимой лапой и разбивает на куски.

С диким криком на вдохе я очнулся в своём личном убежище, крупная дрожь била меня, когда я вскочил.

– Будь ты проклят!.. – выдохнул я, не забыв добавить своё имя. Из носа и уголков глаз шла кровь от резкого перемещения, но мне было всё равно.

Я думал об одном – как быстро очнётся Гварда на краю мира, если за нами придут твари. И как быстро он сможет начать их жечь.

Защитник, блуждающий Рыцарь. Символизирует использование как интеллектуального, так и духовного пути. Прыжок коня – интуитивный и плутовской ход. Конь подчиняется Марсу, мужскому началу.

Как сейчас помню, что, когда Хетко становилось одиноко, он начинал бузить! Когда Хетко начинал бузить, на селе били в пожарный колокол и – врассыпную. Можно было, конечно, предложить Хетко гномьих кровяных колбасок, студня из эльфьих ушек подсунуть корытце-другое, а толку? Ходил, бедолага, по улицам и вопил как резаный, а кого встретит – порвет на части и с костями сожрет! Так он ретивое успокаивал. Тётка Сумия, не та, что торгует шерстью в лавке на углу, а другая – из кроволюбов, говорила, мол, пара ему требуется. А где найти-то эту самую пару, когда Хетко из охотничьих шнырей один-одинёшенек остался. Все повывелись. Может, за Северным Хребтом и прятались ещё какие, а у нас в околоте только один Хетко шнырял туда-сюда.