Зеркальные числа - стр. 65
Через семьдесят четыре ступеньки они оказались в комнате на чердаке. Линда чиркнула спичкой, зажгла свечу, обвела зыбким светом небольшое пространство, половину которого занимала закрытая чехлом конструкция под потолком. Под нею стоял большой сундук с дырявой крышкой, вокруг – пустые бутылочки от молока.
Жульетта подняла одну, понюхала, сморщилась.
– Конечно, опаивать пришлось Агату, – пожала плечами Линда. – Или так, или Френч бы ее нашел. Я ж не знала, что у него совесть проснулась. Да и то как посмотреть – может это и не совесть, а умом он двинулся после того, что делать пришлось. Он же сюда науку двигать ехал из Оксфорда, а не газом отравленных в кабине гондолы детей потрошить…
– О чем это она? – спросила Оксана подозрительно.
– Тсс, потом тебе все расскажу, – прошептал Сеня, твердо зная, что никогда ей всего не расскажет.
Линда потянула вниз брезент. Гондола выглядела допотопно – каучук на сфере с газом весь растрескался, легкая деревянная рама с тремя сиденьями и педалями тоже доверия не внушала.
– А как же остальные? – спросил Сеня. – Друзья…
– Ваши друзья сидят внизу у камина, – сказала няня Линда, и голос ее был очень усталым. – Поют песни, пекут картошку. Борис на прошлой неделе стащил из кабинета Френча литровую бутылку шотландского виски, думает, что я не знаю. Так они будут пить аккуратнее и радоваться от того, как хитро меня обманули. Девочки морщатся, хихикают, но тоже пьют. Под елкой подарки… Думаешь, Сеня, кто-нибудь захочет сейчас узнать, что они обречены? Или променять последнюю ночь праздника и радостных надежд в домашнем уюте и тепле на полет сквозь метель над ледяным морем – в неизвестность?
– Я не могу спасти всех, – сказала Линда. – Но могу попытаться спасти троих. И Агату. А завтра будет новый… год. Я все всем объясню, покажу лабораторию и раздам оружие.
Жулька показала на Сеню, Оксану, Мишу. Подняла три пальца, будто бы никто из них до трех считать не умел. Кивнула торжествующе.
– Не, – сказал Мишка. – Неправильно считаешь.
Она мотала головой и сопротивлялась, но он прижал ее руки к бокам и нежно, непреклонно дотащил до гондолы. Поднял, усадил. Она дернулась слезть, но Мишка забрал у Оксаны уже укутанную в платок, как гусеница в кокон, малышку, сунул Жульетте в руки, будто замком к месту ее припечатал.
– Сеньку берегите, девки, он головастый, из любого пердимонокля вытащит. Умный, как… кто у нас из зверей самый умный?
– Человек, – сказал Сеня. Линда потянула рычаг у стены, крыша открылась, гондола начала подниматься в темноту.
– Скажи мне, – вдруг сказал Мишка, не отпуская Жульеттиной руки и голодно глядя ей в лицо. – Скажи…