Зеркальная невеста для короля - стр. 33

Следующим был Кевин Этон. Тоже торопился. От главного мага отличался только тем, что не хватал меня магией за горло. Был таким собранным, словно инспектировал казарму.

Прошёлся по комнатам. Оценил заправленную постель и порядок на полках. Даже в окна выглядывал. Что уж там искал, мне было не известно, но комментировать увиденное не стал.

И тоже торопился. Даже спросил, не требуется ли мне что-то для колдовства, уже почти подойдя к выходу. А потом, кивнув на прощанье, так же внезапно скрылся за дверью.

Не покои, а какой-то проходной двор!

В душе начала подниматься волна негодования. Он ощущения полной бесправности, руки непроизвольно сжались в кулаки. Захотелось подойти к окну и выкинуть во двор, стоящий на столике у окна завтрак, но дверь снова распахнулась.

На этот раз, даже без намёка на стук. Медленно и неотвратимо. И было в этой зияющей пустоте коридора что-то пугающее. Я даже попятилась к окну, но отойти далеко не успела. Замерла, когда в комнату вошёл мужчина в чёрном.

Тот самый, который убеждал короля изменить наши встречи вместе с магом и начальником охраны. Тот самый, который напирал на опасность сплетен и требовал соблюдения протокола.

Он был идеален. Безупречная причёска волосок к волоску. Чёрный костюм с жилетом и таким же галстуком на чёрной шёлковой рубашке. Горделивая осанка и профиль, словно выточенный из куска белого мрамора.

И глаза.

В первый раз я видела их мельком и думала, что они серые. Сейчас я бы назвала этот цвет тускло-голубым. Никогда не слышала такого определения, но оно подходило идеально.

И взгляд.

Такой я видела у потомственных дворян. Папа называл его «показным благородством». Но на самом деле он состоял из адского сплава власти, богатства, презрения к окружающим, вседозволенности и бесправия.

Да, да. У них было всё, и всё было доступно, кроме одного. Самого главного и самого вожделенного. И этим совершенно недоступным, манящим, находящимся в зоне видимости, но не дающим к себе прикоснуться предметом, был трон.

Он звал и отталкивал одновременно. А ещё, был безнадёжным вожделением, словно девушка из неподходящей по статусу семьи. Был на виду и за тысячи миль одновременно. Пристрастие к трону надо было тщательно скрывать.

Канцлер прятал жажду власти умело. Но я заметила и чуть поджатые в разочаровании губы, и стойкую досаду, которая волновала его безостановочно.