Зеркала судьбы. Следы на песке - стр. 56
– Ты лицо разобьешь об пол, – мысленно прокричал он, и губы форестианки изогнулись в ужасе. – Руки, руки освободи, болезная!
Руки, выставленные перед собой, смягчили падение. К’Вала перевернулась на спину и замерла. Санара смотрела на происходящее с нарастающим страхом, не зная, как помочь другу. Она подошла и склонилась над форестианкой. Конечно и К'Вала, и Малкольм видели только лицо молодого форестианца.
– Ты как, Мэл? – раздался басок со знакомыми интонациями Санары.
– Почему Лаир назвал меня Мэл? И почему у него такой странный голос? – спросила К'Вала, не давая Малкольму возможности управлять своим телом.
– Это Санара, моя подруга, – ответил он с напряжением в голосе. – Вот она, он или как там, назвала мое имя Малкольм, коротко Мэл.
– Так у нас намечается двойная казнь! Поверь, все будет тоже коротко, Мэл.
– Что за кровожадность? Ты ни о чем другом думать не можешь?
– Я дочь прокурора!
– Отлично! Значит, должна понимать суть девиза “Служить и защищать”!
– Ты о чем, ворюга?
– Мне не нужно твое тело! … – вскричал Малкольм, осознавая двусмысленность реплики. – Нам просто нужна . . .
– А чего это вдруг, не нужно мое тело?– взвился мысленный голос К'Валы, не дав ему закончить. – Не нравлюсь?
Малкольм слегка опешил, и удивился странному повороту разговора. Понимая, что дальнейшие препирания могут завести их в тупик и спор может затянуться, а самое главное время будет потеряно, он из последних сил сжал кулаки и скрежетнул зубами:
– Санара, – обратился он к форестианцу. – Тут, хозяйка тела вызывает меня на откровенный разговор, и угрожает смертью. Мы потолкуем немного.
Голова форестианца медленно качнулась в знак согласия, а во взгляде промелькнула надежда. Лицо К’Валы застыло, взгляд устремился куда-то в потолок, и только плечи изредка подрагивали.
“К'Вала не поняла, что произошло. Она ощутила рывок, затем холод и увидела длинный тоннель и точку света на другом его конце. Вдруг ее развернуло ногами к свету и стало понятно, что это не тоннель, а колодец, в который она уже падает и не может ничего с этим поделать. От ужаса последние капли воздуха ушли из легких, в истошном крике. Сделать вдох не было ни сил, ни возможности, и только слезы заливали глаза. Сердце сжалось и замерло, заставляя закрыть глаза и ощутить, как застывшие слезинки обжигают щеки холодным равнодушием.
Она очнулась о того, что тело обжигал то жар, то холод, но ощущение бесконечного падения прошло, и страх растаял словно туман.
К’Вала открыла глаза.
Перед ней стоял тот самый юноша из библиотеки.
-Ты не форестианец, – произнесла она.