Зеркала и галактики - стр. 26
– Уходи, – услышал Дэсс голос за спиной. – Не мучай ее.
Он оглянулся. У входа стояла мать Соны – усталая, сильно постаревшая.
– Иди домой, – повторила она. – И прости нас с Соной.
Дэсс вынул припрятанный в складках одежды пузырек, поставил на каменную полочку в изголовье постели. Сам удивился, как вспомнил про флакон.
– Лихорадка боится этого запаха. – Великий Ханимун, не наказывай за невинную ложь! – Сона, пока ты будешь нюхать это… эту… – он забыл, как называется пахучая жидкость, – этот дух, лихорадка не поползет дальше.
– О-о, лекарь, – вздохнула мать Соны. – Беги отсюда, пока…
Дэсс не слышал, что она сказала дальше: он сорвался с места и кинулся бежать, словно от лесного пожара. Он несся всю дорогу к замку, в воротах сшиб стражника и кинулся к матери, прервав ее дневную молитву о благополучии дома.
– Сона умирает!
Больше он ничего не помнил – как будто провалился в промытый дождями колодец в горах. Глухая чернота без малейшего проблеска света. Наверное, так же выглядело изнутри горе Соны.
Потом, когда Дэсс очнулся от своего черного сна – если то был сон, а не смерть, – ему рассказали, что родители Соны ошиблись, у нее оказалась не лунная лихорадка, а снежный лишай. Приятного мало: от снежного лишая шерсть выцветает и осыпается, на коже появляются вонючие язвы, но через несколько лун они исчезают, и вырастает новая шерстка, лучше прежней. Снежно-белая, как у дочерей Вас-Лия. У них-то, конечно, не было никакого лишая, а вот Сона – да, подхватила где-то заразу. Не иначе как в городе отиралась по притонам. Да-да, все правда было, что она рассказывала про любившего ее человека. Многие СерИвки идут в город ловить удачу. Особенно такие бездетные, как Сона. Ну что за труд – поласкать немного человека? Женская магия любви действует и на СерИвов, и на людей одинаково. Люди платят за нее ой как дорого – им ведь в диковинку, их женщины такого не умеют. Вот и Сона подалась в Тэнканиока-ла, благо ходить недалеко. Богатые шелка откуда? Продали ей их, не подарили. Она же заработала на своих ласках – вот и заплатила. А подарками не взяла – слишком гордая. Дэсс, почему ты не веришь старшим? Тебе и мать говорит, и отец подтверждает, и сестра клянется…
Дэсс не верил. Он упрашивал Касса сказать правду, однако старший брат отмалчивался, уходил. Лгать не хотел, но и правда с уст не срывалась.
Княжич снова сбежал из замка. Оказалось: за время беспамятства так ослабел, что к дому Соны пришлось подползать на локтях и коленях. Так и ввалился внутрь – перемазанный в земле, в драной одежде.