Земский доктор - стр. 9

— Наташа! О чём ты? — резко перебила меня мать. — Он ведь мужчина! Будь умнее и выше этого. У всех есть свои маленькие слабости.

Я опешила от её понимания «маленьких слабостей» большого мужчины. Но присмотревшись, поняла простую истину:

— Ты отца прощала, да?

Она дёрнулась, но быстро взяла себя в руки.

— Дочка, — и я впервые услышала лёгкую грусть в её голосе, — жизнь — сложная штука. Я люблю своего мужа. И готова на многое закрывать глаза, чтобы сохранить счастливую семью. А ты?

— Видимость, мама, всего лишь видимость счастливой семьи. А я? Нет. Я не готова. Даже если бы любила. Нет. И это однозначно. Я не готова терпеть такое к себе отношение. — И видя, что она собирается мне возразить, вскинула руки. — Нет, мам, даже не начинай. Наша с Богданом так называемая счастливая семья построена изначально на лжи. И его измены к нашему расставанию не имеют никакого отношения. Я его никогда не любила. И зря повелась на его уговоры о том, что он будет любить за нас обоих. Смотри, к чему это привело.

— Дурочка! Какая же ты у меня дурочка! Наташа! Одумайся, пока ещё не сильно поздно! Богдан любил тебя ещё со времён школы. Да он всех твоих ухажёров разгонял, чтобы не увели.

— Это я уже поняла, что разгонял. И не только в школе он это делал. Правда?

— Ты о чём? — Вопрос прозвучал ровно, но я достаточно хорошо знаю свою мать, чтобы уловить напряжение в голосе.

— О Мише, мам… Скажи, вы это вдвоём придумали или идея полностью принадлежала Игнатьеву?

— А что ты хочешь услышать о… Мише? — аккуратно заговорила она через некоторое время.

— Правду, мама. Теперь лишь правду. Я в сейфе Богдана нашла медицинские документы о моём якобы аборте. Зачем всё это?

Она сидела прямая, как палка, и молчала, отведя глаза в сторону. В зале повисла звенящая тишина.

4. Глава 4

— Мам? — окликнула её, когда напряжение стало невыносимым. — Тебе совсем нечего мне сказать?

— Почему же. Есть… Да. Эти документы передала Богдану я. И идея была полностью моей, но ему она понравилась. Он тебя слишком любил и не хотел терять ни тогда, ни сейчас. — Развернувшись ко мне, она, уверенная в своей абсолютной правоте, продолжила: — И я нисколько не жалею о содеянном. Ребёнка ты потеряла, и в этом не было моей вины или вины твоего нынешнего мужа. Так сложились обстоятельства. Когда-нибудь ты, возможно, меня поймёшь и оценишь. Мне было важно вытащить дочь из этих токсичных отношений, что разрушали её. Я же видела, какой ты стала, встретив своего… Мишу.

Его имя мать произнесла с пренебрежением, и меня такое отношение к человеку, которого я продолжала любить, разозлило.