Земное счастье - стр. 17
– И?
– На ней было модное платье, на пуговицах. Держу пари, что она воображала себе сцену из фильма – музыка и пальцы, медленно расстегивающие… А может, я ошибаюсь, и ей тоже было не до кинематографических красот. Ему уж точно, потому что он просто-напросто рванул, и все пуговицы брызнули в стороны. Впрочем, это, наверно, и ты можешь, если постараешься. Но вот дальше…
– Она и про дальше рассказала?
– Одну фразу. Что осознала, на каком она свете, только под утро.
– Под утро? – спросил ошеломленный Дан. – Он же ушел утром.
– В том-то и дело, мой дорогой. Следующее утро или через день, если не все четыре.
– Как это возможно?
– А вот это ты уже спроси у Марана.
Маран не подавал голоса два дня, а на третий после полудня позвонил и попросил:
– Зайди ко мне.
– Сейчас?
– Когда сможешь.
Лицо у него было мрачное. Поссорились, что ли? – подумал Дан и сказал:
– Иду.
Он бросил книгу на стол и вышел. Ника, как обычно, сидела у Дины Расти, и ничто его в каюте не удерживало.
Маран был хмур и даже подавлен. Даже небрит, что случалось с ним чрезвычайно редко. Более того, перед ним стояла на три четверти пустая бутылка, а в руке он держал бокал и задумчиво рассматривал на свет темную жидкость. Когда Дан открыл дверь, он сказал:
– Посуда там, в шкафчике. Рядом с тобой. Найди себе что-нибудь.
– На коньяк перешел? – спросил Дан, садясь в кресло напротив. – По совету Поэта?
– Ага. Тут он промашку не даст. И правда, лучший напиток из тех, что я когда-либо пил. И потом, отопьешь глоток и вспоминаешь друга. Тоже ведь неплохо.
– Тебе его не хватает, – сказал Дан.
– Не хватает, – согласился Маран. – Мне его всегда не хватает. Его песен, его болтовни, его подковырок. Его дружеской помощи, наконец…
– Маран! Я ведь слышал ваш разговор перед стартом. Я не стал пересаживаться, потому что… Я так понял, что вы не против.
– Пожалуй. Поэт, по-моему, даже хотел, чтобы ты… Вошел в курс, так сказать. Ну и я не стал сопротивляться, подумал, что так будет проще.
– Я, правда, ничего не понял. Почти ничего. Кроме того, что могу чем-то помочь. Так?
– Можешь.
– Что я должен делать?
– Ничего особенного, Дан. Сидеть тут. И не уходить, даже если я попробую тебя выставить.
– Как это? – спросил Дан растерянно.
– А так. Не будь слишком деликатен.
– Но…
– Дан, я говорю тебе это, будучи в здравом уме.
– А что, ты собираешься потерять рассудок?
– Все может быть. Так что сиди. Если, конечно, я не отрываю тебя от более интересных занятий.
– Каких занятий? Какие на астролете могут быть занятия, кроме разве что чтения.
– А Ника?
– Ника считает, что хватит с меня и ночей. А днем она сидит у Дины. Она решила, что надо дать Дине выговориться. Ей кажется, что если Дина однажды выложит все, что у нее на душе, ей удастся наконец успокоиться и примириться. Хотя в свете того, что мы теперь узнали… Это ведь была гармония, да?