Земное счастье - стр. 12
– Я, кажется, догадываюсь, в чем дело, – сказал Дан. – Радиолог ведь мне потом объяснил, что чужая кровь работала не в полную силу, и у тебя все время должно было быть кислородное голодание. Но по тебе ведь никогда ничего не видно. Я подумал, что он преувеличивает. Нет?
– Нет, – сказал Маран. – Голова у меня была, как в тумане. Просто я думал, что пройдет, и старался как-то пересилить. Тем более, что узнал про бомбу. Ну и олух я! Хорош я был бы в таком виде на Торене. Повезло, что я свалился там, на станции, до того, как мы успели улететь… Словом, я плохо соображал. И почти ничего не помню.
– А что ты хочешь знать про Лах? И зачем?
– Я думаю, что Патрик прав, Дан. Периценцы наверняка тоже из нашей команды. Еще одна грань, и я хотел бы знать о ней как можно больше. Конечно, в Разведке можно будет взять все материалы и посмотреть, но я, как ты понимаешь, уже верчу в уме всякие варианты и не хочу ждать. Так что рассказывай все подряд, если случатся повторы, не страшно. Дай только закажем кофе.
Он отставил бокал с недопитым коньяком и потянулся к пульту, но не успел до того дотронуться, дверь открылась, и в каюту вкатился робот-бармен с подносом, центральное место на котором занимал термос с кофе. По большим кружкам Дан сразу понял, что заказала его Наи.
Когда Дан вернулся к себе, три женщины, уютно усевшись в кружок (он сразу вспомнил клуб рыболовов), оживленно болтали.
– Судя по вашим румяным лицам и блестящим глазам, девочки, вы обсуждаете нашего брата, – сказал он шутливо. – Продолжайте, я пойду в библиотеку.
Но Наи уже вспорхнула со своего кресла – Дана не покидало ощущение, что она то ли ходит по воздуху, то ли летает, и исчезла.
– Никогда в жизни не видела столь счастливой женщины, – сказала Ника, когда дверь за ней закрылась.
– Несколько дней назад ты утверждала прямо противоположное, – напомнил Дан, усаживаясь в угол дивана.
– Что было, то и утверждала, – сказала Ника. – В том-то и дело, наверно, нет счастья без печали. Никак не пойму, завидую я ей или сочувствую.
– Сочувствуешь? – удивился Дан. – С чего бы это?
– Так ведь произошло именно то, о чем я тебе говорила. Он ее поглотил. Растворил в себе. Она совершенно потеряла рассудок.
– В чем это выражается?
– Она говорит только о нем. Что сталось с той неприступной особой, которой ты звонил при мне перед первой экспедицией на Палевую? Куда делась гордячка, которая ни словом не выдала своих страданий, когда вы вернулись, а он остался там? Как только разговор уходил в сторону, она сразу отключалась и уплывала. Какое-то безумие!