Земное притяжение - стр. 7

Как правило, здесь было мало людей, и они никогда не заговаривали друг с другом!..

– Впрочем, – продолжала дама, – погоду в Прибалтике предсказать невозможно. Особенно весной.

Макс подумал, не промолчать ли и на этот раз, но всё же ответил:

– Согласен с вами.

И вновь зашуршал газетой. Он принципиально узнавал новости исключительно из газет – не из интернета или телевизора. С каждым годом достать газеты становилось всё труднее, но для Макса доставали.

– Вы здесь отдыхаете? – продолжала дама. – В Калининграде?

– Я здесь живу, – признался Макс.

Дама взглянула на него.

– Не похоже.

– И тем не менее.

…Лет ей может быть сколько угодно – тридцать восемь или пятьдесят пять. Одета стильно и без всякого вызова. Бриллианты в ушах и на пальце, как раз подходящие для обеденного времени – не слишком крупные и не слишком мелкие. Маленькая сумочка наперекор моде, – в моде как раз огромные – совсем не новая, Джейн Биркин гордилась бы, что сумочка с её именем носится годами.

Прекрасно, решил Макс и уставился в газету.

Там некий журналист, постоянно ссылаясь на свой блог, рассуждал о скором крахе, конце времён, финишной прямой цивилизации. Макса всегда развлекали такие рассуждения.

– Принесите мне еще кофе и, пожалуй, лимончелло, – сказала дама подошедшему официанту.

– Мне тоже кофе, газированный воды, лёд и лимон, – распорядился Макс и столкнулся с ней взглядом.

…Ей что-то от меня нужно. Просто так она не отстанет.

– Вы же Макс Шейнерман, – подтверждая его мысли, констатировала дама. – Правильно?

– Абсолютно. Мы знакомы?..

Она улыбнулась. Зубы, как ни странно, у неё были свои, не пластмассовые.

– Всякий, кто так или иначе интересуется искусством, знает, как выглядит Макс Шейнерман.

– Спасибо.

Она едва заметно повела плечами:

– Это не комплимент, а чистая правда. Меня зовут Елизавета Хвостова. Я коллекционирую Льва Бакста.

Макс улыбнулся:

– Исключительно Бакста?

– Среди прочих, – быстро ответила Елизавета Хвостова. – Вы самый авторитетный специалист по художникам из «Мира искусства», и сам Бог мне вас послал.

Макс покосился на газету с рассуждениями о крахе цивилизации, вздохнул, отложил её и сделал слушающее лицо.

– Мне показали чудный портрет, – начала дама, – совершенно роскошный и в превосходном состоянии! Специалисты утверждают, что это Бакст, девятьсот второй год.

– Чей портрет?

– Графини Келлер.

Макс удивился:

– Портрет графини Келлер очень хорошо известен, это действительно Лев Самойлович Бакст и действительно тысяча девятьсот второй год, хранится он в Зарайске, в музее «Зарайский Кремль». Ну, если не похищен, конечно, но мне об этом ничего не известно.