Земляне у далекой желтой звезды - стр. 27

– Тартары уже перешли Кавказский хребет и вышли в половецкие степи, скоро они разобьют кипчаков и те придут к южным князьям за помощью. Эти по корыстолюбию и горячности не позовут тебя, княже, главным над собой, и одни с половцами выйдут против тартар. Битва произойдет 31 мая на реке Калке, что на рубеже Киевского княжества. Русское войско потерпит жестокое поражение, домой вернется только каждый десятый.

– Но откуда ты все это знаешь? – перебил Всеслава Юрий Всеволодович (он проглотил комок в горле, а глаза его стали наливаться гневом). – Ведь ничего еще не свершилось, а ты уже говоришь об этом, как будто все уже произошло?!

– Дослушай, княже, не перебивай, – Всеслав торопился успеть рассказать князю все. – Ужас от поражения на Калке засядет холодом в душе каждого русича, что во многом предопределит исход следующей войны с Ведической империей, а она произойдет через 15 лет. Тогда свершится самое ужасное: все грады Северо-Восточной Руси будут разрушены, твое войско будет разбито, а ты сам падешь на поле брани.

– Где, и когда это произойдет? – спросил сильно побледневший князь.

– На реке Сить 4 марта 1238 года, ‒ Всеслав умолк, давая князю как-то переосмыслить услышанное. Тот зачерпнул из бочонка свежего квасу и отпил, пытаясь успокоиться… Неожиданно он поднял глаза на Всеслава, и тому стало понятно, что от него ждут подтверждающих объяснений.

– Откуда я все это знаю? – сыграл на опережение Всеслав. – У меня есть Божий дар, я вижу сквозь время! – после этих своих слов он вдруг с удивлением обнаружил, как будто Юрий Всеволодович только и ждал этого: в глазах его читалось не только беспредельное удивление, но и глубочайшая надежда.

– По глазам вижу, что ты не простой человек, такого взгляда я здесь ни у кого не видел, но это хорошо, что ты оказался здесь, видимо, Господь услышал мои молитвы! – с этими словами князь трижды перекрестился и, почерпнув в ковш квасу, подал гостю. – Испей, а как звать тебя, княже, и спутника твоего?

– Всеслав я, а боярина зовут Олекса.

– Так вот, Всеслав, раз ты видишь будущее, будет у меня к тебе очень большое дело: здесь в светелке лежит моя внебрачная дочь, рожденная от простолюдинки, она очень больна, провалилась под лед, когда ловила на Клязьме рыбу. Пока дошла мокрая домой, а они живут с матерью в лесу, сильно озябла и простудилась. Будемира поздно дала мне об этом знать, и мой лекарь уже ничего не может сделать, она умирает. Я тайно перевез ее в терем, и сильно просил владыку Симона неустанно молиться за нее. Он и сейчас там, в Успенском соборе это делает. Понимаешь, князь, я люблю Нэю не меньше, чем Дубраву с Феодорой, и Агафья Всеволодовна – жена моя ‒ это знает, так как это плод моей первой любви. Она мне зело дорога и я хочу знать, что ждет ее.