Земляки по разуму. Книга первая - стр. 7

Итак, тело лежало и даже слегка похрапывало, не подозревая, что тихий час подошёл к концу. Злобное сопение женщины трудно спутать с затишьем перед бурей, но тем не менее так оно и было. К телу Семёна приближался ураган с традиционным женским именем Мария. Такова уж странная привычка синоптиков, из чего следует, что и у них есть жёны, тёщи и прочие составляющие семейной жизни.

– Семён! – пронёсся первым шквалом крик.

И жалобно звякнули стёкла. И нежнейшим малиновым звоном дал о себе знать богемский хрусталь, любовно выставленный в чешской стенке.

– Семеннн!!!

И полетел в открытую балконную дверь правый ботинок. И хрустнул хлипкий польский стул, на который жена свалилась, не удержав равновесия при попытке стащить бесчувственное тело с дивана, укрытого тончайшим турецким покрывалом.

– Семенннннн!!!

Одно эхо рыка супруги заставило бы любого здравомыслящего капитана крепко-накрепко принайтовить себя к грот-мачте и тихо молиться, чтобы та не сломалась. Безответственное же тело шлёпнулось на пол и лишь тогда открыло мутные очи. Тусклым взором оно обвело комнату, крякнуло и вскинуло руку.

– Что?!! – окончательно взбесилась верная половина. – Глазки мне строить?!

Рука требовательно закачалась, игриво шевеля пальцами. Во всяком случае, именно так Мария расшифровала странные жесты. Нервное переутомление – тот ещё дешифровальщик!

Железный обруч стиснул горло. От накатившего бешенства она не могла произнести ни слова. Подобную стадию непогоды бывалые морские волки называют «глазом урагана». Вокруг буря, а в самом центре – тишь да гладь… Однако минутное молчание было таким же обманчивым, как и спокойствие в центре урагана.

– А-а-а!!! – прорвался наконец воздух из лёгких. – Хочешь, чтобы тебе ручку подали?!! Уронили бедного мальчика на пол, и он начал валяться!!! Несчастненький ты мой, а по рёбрышкам?!! Как оно? Я ведь тебя предупреждала!!!

Операция эта, производимая остроносой туфлей, была весьма болезненна. Тело Семёна изогнулось в немыслимом мостике и неуклюжим пауком забегало по квартире, пытаясь увернуться от карающей туфли и переворачивая мебель.

– Ага! Так ты, оказывается, ещё и гимнаст?! – ещё пуще разбуянилась стихия.

Она бушевала и бушевала, круша рёбра несчастной жертвы. Звон стекла слился в одно сплошное дребезжание. Прошли не менее двадцати минут до того момента, когда тело Семёна пулей вылетело из подъезда и забилось в густые заросли кустарника, спугнув дворового кота.

Мария, успокоившись, так и не смогла понять, почему благоверный всё время двигался в скорченном виде. Ранее за ним ничего подобного не замечалось.