Земля живых (сборник) - стр. 20
Батый обиженно засопел. Меня подсадили ему на спину, зафиксировали ремнем. Батый выпрямился, с легкостью встал. Вообще незаметно, что он с грузом. Это не человек, это молдавский танк. Даже не танк, а «ураган», который ядерные ракеты таскает. Юра подобрал мои пистолеты, отдал мне «макаровы». Поехали.
Теперь мы спускались по пожарной лестнице. На одном из витков я сбился и перестал считать. Кажется, это был одиннадцатый этаж. Или десятый? Иногда я задремывал на мгновение. Иногда боль пронзала меня так, что я сжимал зубы, чтобы не кричать. Это был спуск в ад, воистину.
Еще несколько раз Боре и Молдаванину приходилось стрелять в мудачков. А в какой-то момент Юра открыл дверь и забросил туда гранату. Мы стремглав помчались вниз по лестнице, а затем грохнул взрыв. Стены дрогнули, а в ушах еще долго звенело.
И вот мы оказались на первом этаже. Вернее, на цокольном. Я видел знакомые очертания колонн… Боря с Юрой пошли вперед. Чем дальше, тем меньше мне нравился Боря. Иногда он застывал на некоторое время, словно терял нить и не помнил, где находится. Выглядел он все хуже. Я посмотрел на его руку. Может, тот мудачок, что получил по зубам от Бори, заразил его? Думать так было страшно, поэтому я отогнал эту мысль. Просто Боря устал, как и все мы. И только Батый казался двужильным.
Свет опять заморгал. Мы пошли по коридору – к холлу гостиницы. Вокруг сувенирные лавки. Матрешки, какие-то камни. Юра разбил стекло прикладом «калаша» и вытащил из витрины сувенирной лавки длинный металлический фонарь на батарейках, включил пару раз на пробу. Затем вручил мне. Выбрал фонарь для себя. Протянул третий фонарь Боре, но тот покачал головой. Выглядел он жутко, словно держался из последних сил.
– Будешь маяком, если что, – сказал мне Молдаванин. Я взял фонарь. Маяком – это всегда пожалуйста.
Впереди опять мелькали фигуры. Похоже, здесь мертвецов больше, чем на этажах. Может, они все сюда потихоньку спускаются… В ту же секунду свет погас. Блин!
Темный коридор. И кто-то идет к нам из темноты. Кивая и утробно рыча от голода.
И тут я вспомнил про «ураган» и прапорщика Севцова. А это мысль… хотя и дурацкая. Я приготовил фонарь.
– Ходу, Батый, ходу! – зашептал я ему в ухо. – Жми вперед!
– Я не вижу ни черта! – огрызнулся Батый. Эх, взять бы тебя, дружок, за твои розовые уши-лепешки… И приложить упрямой головой об стену. Только разве что стена пострадает. Голова-то чугунная или даже каменная.
– Ничего, зато я вижу. Вперед!!
Раз, два, три… Мудачок пер нам навстречу. В последний момент я врубил фонарь. Как фары «урагана».