Земля последней надежды – 2. Время рыжего петуха. Всеслав Чародей 2.2 - стр. 29
Сваты входили в горницу, степенно обивая в сенях снег с сапог – ради такого случая надели лучшую сряду. И сапоги – мало не боярские, зелёного сафьяна, шитые цветной ниткой. Шубы – медвежьего, лисьего и волчьего меха. Шапки, крытые цветным сукном.
Отец Гордяны, Мураш, уже ждал в красном углу. Праздничная рудо-жёлтая рубаха, штаны синего сукна, сапоги – хоть и не такие богатые, как у Оки и его друзей, но тоже не последней выделки. Борода гладко, волосок к волоску, причёсана, шитый серебром кожаный пояс. Понятно, и Мураш тоже знал, для чего пожаловали знатные гости, и только притворялся, будто не понимает – так того требовал обычай, надо было соблюдать лицо.
Гордяна, трое подружек и мать укрылись в бабьем куте, поблёскивая оттуда любопытными глазами.
– Пожалуйте, гости дорогие, – широко повёл рукой Мураш, указывая на укрытые медвежьей шкурой лавки.
– А не с простом мы к тебе, Мураше, – отдуваясь, выговорил Ока. Сел на лавку, расставив ноги в расписных сапогах, утёр красное с мороза лицо. Остальные гости уселись рядом – скидывать шубы пока что никто не спешил.
Мураш повёл бровью в сторону бабьего кута – из-за печи вышла-выплыла Гордяна с деревянной тарелью в руках. На тарели – четыре дорогих каповых чаши. По горнице пахнуло мёдом и мятными травами. Мураш и сам невольно залюбовался дочерью – в праздничном наряде, в дорогой головке жемчуга и серебра, в сканых серьгах, колтах и обручьях синего стекла Гордяна, казалось, плыла над полом – чаши на тарели даже не дрогнули. «Перед старыми людьми пройдусь белыми грудьми». Ока и его друзья загляделись, невольно завидуя Корниле. Невольно как-то забылось и то, что и род не излиха знатен, и то, что и сама невеста – а мысленно они уже называли её только так! – и вся её родня не крещена.
Только бледна была очень, краше в домовину кладут.
Девушка плавно поклонилась гостям, поднесла угощение. Дождалась, пока угостились все четверо, вновь поклонилась, ещё раз прошлась по горнице и скрылась за печью, напоследях одарив отца взглядом, исполненным такой горечи, что у Мураша невольно заныло сердце, и он усомнился – а верно ли делает?
Гости утирали усы и бороды, довольно крякая – мёд в доме Мураша был крепок и заборист. Скинули на лавку дорогие шубы.
– Тут, друже Мураш, дело такое, – шумно вздыхая, сказал Ока. – Слышал я, что у тебя товар дорогой имеется… ну а у меня на тот товар купец сыщется – купец знатный, богатый да тороватый…
Слово было сказано.
Выждав несколько времени, Корнило решительно стукнул в ворота кулаком.
– Кого Велес принёс? – послышалось из-за воротного полотна. Корнило невольно вздрогнул, чувствуя, как холодит на груди кожу серебряный крестик. Усомнился на миг – то ли делает. А голос за воротами продолжал. – Чего надо?