Земля последней надежды – 2. Время рыжего петуха. Всеслав Чародей 2.2 - стр. 21

Вои вели полон – белобрысых понурых литвинов со связанными руками. Всеслав уже снова был одет и возвышался над ними на Воронке, глядя свысока. И только голова Скирмонта, что всё ещё возвышалась над ним на рожне копья, глядя мёртвыми глазами на своих проходящих воев, напоминала о том, что только что было на огороженном ореховыми прутьями поле.

А пожалуй, добрая чаша для пиров выйдет из этой головы, – подумал Всеслав про себя, отвечая на приветственные крики дружины. Вспомнилась старина про Лешека Попелюха и Тугарина: буди нет у тебя, княже Владимир, пивна котла, так вот тебе Тугарина голова!

Невдалеке остановился молодой литвин из полона – этот шёл с развязанными руками, и одежда на нём была заметно богаче остальных – тоже князь, небось. Смотрел на Всеслава странным взглядом, не обращая внимания на то, что полоцкий вой уже подъехал и за его спиной вздымает плеть. Коротким движением ладони Всеслав остановил воя и кивнул, подзывая литвина.

– Почему ваши вои не противились? – отрывисто бросил полоцкий князь. Литвин стоял прямо и глядел прямо, открыто – даже полон не мог унизить его сейчас, показать трусом или недостойным человеком. Да, это князь, – Всеслав понимал это всё яснее.

– В тебе живёт дух бога, – утвердительно сказал литвин. Он очень хорошо говорил по-словенски, чисто, почти без искажений. Да и то сказать – не очень велика разница меж словенской да литовской речью. – В тот миг, когда ты убил кунигаса Скирмонта, я ясно видел за твоей спиной рогатую тень. Сам Велняс за тебя!

Всеслав довольно усмехнулся.

– Как тебя зовут?

– Зигмасом вои мои зовут. Я рикас и сын рикаса селов Викунда!

Всеслав одобрительно кивнул, разглядывая рикаса, и внезапно спросил:

– А что, рикас, не подружиться ли нам? Я добрый нынче, победил, да и сын у меня родился.

– Ух ты, – весело воскликнул литвин, ухмыляясь и крутя ус. – И мне нынче гонец был из дому – дочь у меня родилась! Не боги ли намекнули на что?! Я слышал, две твоих сестры замужем за Мовкольдом и Корибутом! Я бы тоже с тобой породниться не прочь! С таким-то родственником…

Он не договорил, хотя и так было понятно.

– Породниться, говоришь? – Всеслав покрутил ус. – Родство – дело доброе. Но и долгое…

– Можно и иначе решить, княже Всеслав Брячиславич! – рикас топнул ногой, словно сейчас собираясь в пляс. – Отдашь мне сына своего на воспитание?! Вот того, что нынче родился?

Честь рикасу была велика. Но и он поступался многим – воспитатель добровольно признаёт себя менее знатным, чем родитель воспитанника.