Земля! Месть проигравших - стр. 13
Профессор пошел по кругу вокруг противника, нацеливая катонэ в лицо противника, а оха, в левой руке, перехватив обратным хватом, поднял к груди.
Снова атаковал в правое плечо, но противник отмахнулся, создавая угрозу лицу – профессор отпрянул назад и ушел влево.
Несколько раз противник сам атаковал, целясь то в правое плечо, то в грудь, профессор парировал с отходом– это была ошибка. Поняв, как Амрос защищается, противник присел в глубоком выпаде и достал-таки в плечо на отходе влево, ответный рубящий удар поразил его предплечье.
Один – один – сощурил глаза Амрос. Плохо – на прошлой неделе было гораздо лучше! Что-то я сегодня не в ударе.
Стремительную атаку в грудь сумел отразить, но за ней последовал хлесткий батман, сбивший катонэ в сторону, и острие вражеского клинка кольнуло под правую ключицу. Отпрянул – слава Демонам Бездны, противник достал в конце выпада. Иначе поединок был бы уже закончен.
Два – один! Плохо! Очень плохо!
Услышал удивленно-восхищенный возглас:
– Да Демоны Бездны!
Противник не остановился, стремительно и «длинно» подшагнув вперед, ударил катонэ в грудь. Это был шанс. Длинный клинок профессора отвел катонэ противника вправо, а оха через руку уколола в правую половину груди.
Есть! Качественный укол получился, серьезный, смертельный.
Короткий гудок оповестил об окончании поединка.
Противник поднял клинки вверх и, отступив на шаг, замер. Фехтовальный робот в очередной раз признал, что живой драуни – профессор Амрос сильнее.
Амрос засунул оба клинка за пояс традиционной рубашки с изображением кланового символа на груди – ветки мелких красных ягод, обернулся.
Возле закрытых дверей стоял сухощавый, неопределенного возраста драуни, самый обычный, если бы не глаза, живые и проницательные и, пожалуй, что-то в лице, напоминающее одновременно и куницу, и лису. Это был одноклановец профессора по имени Норин.
Норин несколько раз гулко ударил в грудь ладонью (жест аналогичный аплодисментам у землян).
– Да ладно, Норин, – недовольно отмахнулся Амрос, пристально посмотрел в угол, где стояла самоходная тележка. Мысленно приказал ей приблизиться и снял с нее полотенце со все тем же клановым символом, – я-то вижу, что сегодня не мой день… – с силой провел несколько раз полотенцем по мокрым от пота волосам.
– Уважаемый профессор, вы не правы! – убежденно произнес Норин, – Бой великолепен, уж я-то понимаю в этом!
Амрос возвел взгляд к потолку, словно перед непонятливым учеником – и этот льстит! Это привычно тешило самолюбие, но утомляло.
– Оставим, Норин, мои успехи и неудачи в благородном искусстве схватки. Я попросил вас прийти не для этого… – профессор небрежно бросил мокрое полотенце обратно на тележку и многозначительно посмотрел на пользовавшегося абсолютным доверием клановца, не раз, и не два выполнявшего для предводителя клана «деликатные» поручения. Тележка отъехала и, обогнув Норина, повезла полотенце в стирку.