Земля мечты. Последний сребреник - стр. 98
К ней это, конечно, не имело никакого отношения. У нее были занятия поважнее, чем интересоваться горящими свечами. Джек и Скизикс, вероятно, попытались разобраться с этим, если проходили мимо, а кончилось это, вероятно, тем, что какой-то бродяга бросился вдогонку за ними по проулку. Они расследуют все, что попадется им на глаза. Скизикс этим днем пришел домой в хорошем настроении, хвастался своими находками, был полон всевозможных теорий, прищелкивал языком и качал головой, жалея, что Хелен не было с ним. «Чем она вообще занималась?» – спросил он с напускным интересом. Потом он одобрительно кивал на все ее художественные творения, говорил что-нибудь умное по их поводу, а потом вздыхал. Потом он принимался бахвалиться и корчить рожи в ответ на предполагаемые рожи Хелен. Но Хелен никаких рож, конечно, ему не корчила. Она полностью его игнорировала.
Она поймала себя на том, что прошла уже полпути до задней двери в мастерскую таксидермиста, и теперь подкрадывается к ней на цыпочках. Она не хотела возвращаться домой с пустыми руками и решила в одиночку организовать себе приключение, а потом бросить его в физиономию Скизиксу.
Окна, выходящие во двор, были пыльными и тусклыми, заклеенными изнутри газетами. Заклеили их тысячу лет назад, и газеты здесь и там высохли и пожелтели, кое-где отслоились от стекла.
Она посмотрела на реку в обе стороны – никого. Рыбак на причале отсюда не был виден. Она подошла к мастерской сзади, морщась при звуках гравия и мусора под ногами. Внутри горел свет. Она увидела комнату в разрыве газеты, приклеенной к окну. Пригляделась, затаив дыхание, прищуриваясь, чтобы было лучше видно в сумерках интерьера.
На полу валялись несколько набитых игрушек, половина из которых была почти не видна в тени. Она разглядела только голову медведя, спинной плавник акулы, несколько выложенных в длинный ряд кальмаров с луноподобными глазами, они словно проплывали в потоке над рифом в открытом море. Потом она увидела шевелящуюся руку. Человек в халате художника работал, сидя на скамье. Все же горели в комнате не свечи – комнату освещал огонек в печи, на которой стояла кастрюля с каким-то варевом. Хелен, вздрогнув, поняла, что тяжелый запах океана и смолы все же надул не ветерок с моря, этот запах происходил из комнаты, в которую она смотрела сквозь разрыв в газете на стекле.
В комнате находились два человека – не один. Хелен, разглядев их получше, поняла, что тот, на котором рабочий халат, ростом значительно превосходит другого. Теперь, когда Хелен пригляделась, ей стало ясно, что халат для него маловат. Он работал – растирал что-то, – сидя на скамье. Он был самым высоким из людей, каких видела Хелен, – не меньше семи футов, а может быть, и больше. Он, словно страдая от страшной близорукости и потери очков, наклонялся к плодам своих трудов, так что его от них отделял какой-нибудь дюйм. Другой человек помешивал содержимое стоящей на огне кастрюли. Он явно был карликом, а не казался таковым рядом с гигантом, трудившимся рядом с ним, ведь его голова не доходила даже до высоты скамейки. Чтобы помешивать варево в кастрюле, ему пришлось залезть на табуретку, и одежда на нем была на несколько размеров больше, чем ему требовалось, рукава и брючины ему пришлось закатать. В мастерской таксидермиста было слишком темно, чтобы разглядеть подробности, но эти двое вполне могли быть братьями, даже близнецами.