Земля мечты. Последний сребреник - стр. 2

Никакого объяснения этому ботинку не было. Он пробыл в океане неделю или около того – понять это не составляло труда, – приплыл ли он из какой-то далекой земли, или же его отнесло на юг прибрежным течением, неизвестным Скизиксу. Происхождение этого ботинка было таким же туманным, как и появление громадных очков, найденных две недели назад в путанице морской травы. Скизиксу пришло в голову припрятать ботинок. Он решил оттащить его за груду камней и прибитых к берегу коряг, чтобы потом показать доктору Дженсену. Пусть доктор увидит его первым, изучит. Очки они доктору не показывали, повесили их на стене таверны рядом с замечательной двухголовой собакой. Линзы очков были затянуты солью, песком и морскими водорослями, а латунь оправы покрыта патиной, словно превращалась в драгоценный камень. С помощью кухонной лопаточки они соскребли с линз грязь и нарисовали на них клоунские глаза, чтобы возникало впечатление, будто очки смотрят на вас со стены таверны. Двухголовая собака рядом с ними кидала на окружающих горестные взгляды, ее шерсть потускнела и местами выпала.

Скизиксу эта идея ничуть не нравилась. Ведь таким образом они высмеивали и печальную собаку, и доктора Дженсена. Кое-что высмеивать вообще не следовало. Господь знает, что его, Скизикса, высмеивали достаточно часто и главным образом по двум причинам: за то, что он был толстый, и за то, что он в любую погоду – стояла ли жара или лил дождь – любил прогуляться по берегу. Он почти было оставил свои прогулки, когда уже начало казаться, что дождь никогда не кончится.

В первый день проливных дождей он с рассветом выскользнул через окно из сиротского приюта, пролежав без сна почти всю ночь и слушая, как дождь молотит по тонкой крыше, как его потоки с урчанием несутся по водостокам, и все утро он провел, бродя под зонтиком по приливным заводям. Он собрал целое ведро хрупких морских звезд – их доктор Дженсен мог продать в южной части города, а к десяти или одиннадцати нужда в зонтике отпала, потому что, с ним или без, он промок с головы до пят. В пещере в склоне холма он разжег костер из прибитого к берегу дерева и весь день просидел, наблюдая за дождем через завесу дымка и нанизывая морские раковины на бечевку, вытащенную из ребер зонтика.

Ботинок доктору пригодится. Один господь знает, что доктор Дженсен будет с ним делать, но что-то точно будет, вот хотя бы исследовать его. Доктору очень были нужны очки, но хозяин таверны, человек по имени Макуилт – у него был свернутый набок нос, и он настолько окривел на один глаз вследствие какой-то изнурительной болезни, что почти ничего им не видел – заявил, что очки доктору он не отдаст. Он повесил их на стену таверны, сказал он, а доктор Дженсен может сам повеситься, если хочет. Для чего Макуилту нужен был ботинок? Может быть, он соорудил бы из него кадку для цветов и поставил ее перед входом в таверну, а потом по вредности своей позволил ей зарасти сорняками.