Земля изначальная. Начало пути - стр. 51
– Теленочек, – радостно завизжала Сашка. – Коровка отелившаяся, давай остановимся!
– И что ты намерена делать с коровкой?
– Ну, не знаю. Ты доить умеешь?
– Не умею и тебе не советую. Корова, скорее всего, одичавшая, и теленок рядом. Получишь копытом по лбу.
– Почему у тебя всегда все так пессимистично?
– Знаешь, чем отличается пессимист от оптимиста? Оптимист видит свет в конце тоннеля, а пессимист – прожектор идущего навстречу поезда.
– Борода не просто длинная, а уже седая!
– Зато актуально. И приготовься, рядом люди. Километрах в двух впереди.
– Надо прятаться, переждать, – Сашка испуганно схватилась за цевье дробовика.
– Ото всех не спрячешься. Мы ведь за этим и едем – людей искать. Разве не так?
– Здесь дорога. Это наверняка долбанные мотоциклисты. Не люди, поверь.
– Значит, так. Ты сидишь смирно и не делаешь лишних движений. Стрелять только в самом крайнем случае – это понятно? Разговаривать буду я, – Стас проверил «Мосберг» и, секунду подумав, поставил его на предохранитель.
За поворотом показалась заправочная станция. Два ярких представителя мотоциклетного братства, расположившись на пластиковых стульях, с удовольствием потягивали баночное пиво. Рядом стояли их железные кони – две японских «Ямахи», хорошие мощные мотоциклы. Из раскрытых дверей магазина показалась девица в ярко-красной бандане[46], черной «косухе»[47] и обтягивающих кожаных штанах. Фигурка у девицы была, надо сказать, вполне достойной. Возможно, именно обтягивающие кожаные лосины, выглядевшие второй кожей, придавали ей особую стройность и некую дорожную экзотику.
Картина в целом выглядела совершенно мирной – компания байкеров отдыхает на заправочной станции. Стас и в прошлой жизни изредка сталкивался с этим своеобразным и обособленным народом, не очень общительным и не пускающим чужих в свой замкнутый особый мир. В чем-то он им даже завидовал. Не владельцам «харлеев»[48] и «бумеров»[49], выезжавшим на трассу покрасоваться своими машинами, а тем любителям свободы и скорости, для которых мотоцикл является частью души. И идеология байкеров, впитавшая в себя идеи хиппи[50], рокеров[51] и металлистов[52], отнюдь не претила Стасу, но все-таки была неприемлема для него. Может, он просто в глубине души всегда боялся свободы, занятый решением каких-то мелких социальных и бытовых проблем.
Картина была бы мирной, если бы на столе не лежал автомат Калашникова АКМС со сложенным прикладом, а из-за пояса одного из парней не торчала рукоять пистолета. Стас медленно подрулил «Ровер» к стоянке и, не глуша двигатель, вышел и встал рядом с машиной. Оружие в руки брать не стал, отчасти рассчитывая на свои возможности, а может, просто надеясь все решить мирным путем. Сашка, испуганно втянув голову в плечи, судорожно сжала рукоять «Мосберга». «Хорошо, что на предохранитель поставил».