Земля изначальная. Начало пути - стр. 5
Повторное возвращение оказалось существенно легче. Боль никуда не делась, но, по ощущениям, приобрела латентную[2] форму, угнездившись где-то в районе мозжечка и для верности стянув голову, как дубовую бочку, тяжелым металлическим обручем. Попытку резкого подъема Стас на этот раз решил не предпринимать. Начал с методичного исследования возможностей своего тела или отсутствия таковых. Пальцы на руках шевелились. На ногах – плохо, но тоже реагировали на импульсы изможденного мозга. Попытка согнуть правую руку в локте неожиданно привела к успеху. Это вдохновляло, и Стас рывком попробовал сесть. Землю качнуло и продолжало раскачивать с замедляющейся амплитудой. Сзади оказался ствол дерева, и Стас оперся об него спиной – качка уменьшилась и появилась хоть какая-то возможность осмотреться.
А смотреть было, собственно, не на что. В первый момент даже показалось, что бредовое состояние продолжается. Все вокруг было покрыто серой мглой – серой была трава, серым был туман. Ощутимо реальным казался только ствол злосчастного дуба, такой же необъятный и монументальный, каковым и запомнился Стасу.
Назвать себя верующим человеком Стасу было, конечно же, сложно. По своей натуре он скорее являлся агностиком[3], не отрицая существования божественного начала, но и никак не воспринимая церковных догм, причем любых концессий. Но, будучи крещеным, а скорее, просто на всякий случай перекрестился. Как и следовало ожидать, от данного действия реальность никак не изменилась.
По внутренним ощущениям, было раннее утро, но полагаться на ощущения в такой ситуации было крайне опрометчиво. Мысли о чистилище и прочих злачных местах, коими грозят грешникам отцы православной церкви, Стас отбросил сразу. Во-первых, все было слишком реальным, во-вторых, воняло гарью, но что примечательно – отнюдь не серой. И главное, все тело ныло так ощутимо по-живому, что Станислав Николаевич окончательно отбросил все оккультные мысли и решил перейти к действиям.
И первое, что пришло ему в голову, – надо добраться до машины. Там есть обезболивающие таблетки и телефон. Машина, насколько помнилось, находилась максимум в десяти шагах, которые и были с большим трудом, но все-таки преодолены.
А вот тут стало страшно по-настоящему. Аллегория о холодном поте оказалась вовсе не такой уж и аллегорией. Машина исчезла, но это была половина беды, точнее, абсолютная мелочь по сравнению с тем, что предстало взору. Озеро тоже исчезло. Котлован от него был, но вот самого озера не было. Спасительная мысль о том, что он сошел с ума или это галлюцинации после удара в голову, не очень утешила Стаса. Место было явно тем же, где десять минут назад припарковал машину горе-рыбак. Место было то же самое, это понятно. Непонятно было другое: как за столь короткий промежуток времени произошли столь глобальные изменения.