Земля и грёзы воли - стр. 20
Тем не менее, разумеется, материальная реальность нас учит. Благодаря обработке весьма разнообразных и отчетливо индивидуализированных материалов мы можем узнать индивидуализированные типы гибкости и решительности. И воздействуя на точку равновесия нашей силы и сопротивления материи, мы становимся не только ловкими в отделке форм, но и материально умелыми. Материю нужно соединить с Рукой, чтобы определить сам узел энергетического дуализма, активного дуализма с совершенно иной тональностью, нежели классический дуализм объекта и субъекта, когда оба ослаблены созерцательностью, один – в своей инертности, другой – в своей праздности.
Действительно, работающие руки переносят субъект в новый порядок, в котором возникает динамизация его существования. В этой сфере все предстает в виде приобретения, а любой образ представляет собой ускорение; иными словами, воображение – «акселератор» психики. Воображение систематически движется слишком быстро. Это довольно-таки банальное свойство, настолько банальное, что мы забываем отмечать его как существенное. Если же мы рассмотрим получше эту подвижную кайму образов вокруг реальности и, соответственно, это преодоление бытия, подразумеваемое воображающей деятельностью, мы сможем понять, что особенность человеческой психики в том, что это воодушевляющая сила. И тогда обыденная жизнь как бы отходит в сторону, она кажется чем-то косным и тяжеловесным, осколком прошлого, а позитивная функция воображения сводится к рассыпанию этой груды инертных привычек, к пробуждению этой неповоротливой массы, к открытости бытия навстречу новой подпитке. Воображение – это принцип приумножения атрибутов, касающихся глубин субстанций. А еще это воля к сверхбытию, не ускользающему, а расточительному, не противоречивому, а упоенному противоположностями. Образ – это бытие или существо, отличающееся от самого себя ради того, чтобы увериться в становлении. И как раз в литературном воображении эта дифференциация сразу же отчетливо предстает. Один литературный образ разрушает массу вялых образов, полученных от восприятия. Литературное воображение способствует «развоображению», чтобы лучше воображать заново.
А значит, все позитивно. Так, медлительное не равнозначно обузданной стремительности. К тому же воображаемое медлительное стремится к избытку. Медлительное воображается с преувеличением медлительности, и воображающий наслаждается не медленностью, а преувеличением замедления. Поглядите, как блестят у него глаза, прочтите на его лице искрящуюся радость воображения медлительности, радость от замедления времени, от навязывания времени плавного, молчаливого и спокойного будущего. Итак, медлительное на свой лад наделяется