Земля без радости - стр. 73
Обливаясь потом, гном дюйм за дюймом тянул оружие вверх. Несколько раз ему приходилось замирать, когда Эльтара шевелилась, и Двалину казалось, что повелительница вот‑вот обернётся. И мало‑помалу ему удалось высвободить рукоять. Теперь оставалось нечто уже совсем простое.
Расширенными глазами гном смотрел в затылок своему прекрасному врагу. Как всякий из числа Подгорного племени, Двалин был неравнодушен к красоте, тем более столь необычайной, как у его пленительницы. Ударить… разрубить череп… чтобы тонкое тело упало вниз сломанной игрушкой… чтобы роскошные волосы щедро залила кровь… и чтобы потом твари Орды вволю попировали над её бренными останками…
Гном никогда не бил в спину. В горячке боя, когда ты один против множества врагов, там уже не разбираешь, куда придётся смертельный удар – в грудь или в лопатку. Но здесь… подло и коварно ударить, раскроить голову той, перед кем его племя – а значит, и он сам – в громадном, до сих пор не оплаченном долгу… Двалин помотал головой. Глаза начинал разъедать пот. Как ни крути, умирать так глупо не хотелось.
Но и жить так тоже нельзя!
Секира медленно начала подниматься. Эльтара не оборачивалась.
Лезвие поднялось ещё выше. И тут волшебница запела.
Если бы это была чарующая медоточивая песня, Двалин, наверное, всё‑таки ударил бы (по крайней мере, он старался уверить себя в этом). Но вместо этого раздались немудрёные, кое‑как срифмованные вирши, в которых чувствовались и злость, и боль.
Я вёл полки к победе, в огонь,
Я шёл, круша города.
Я Гондора силу развеял в пыль,
Я стёр её навсегда.
Я вёл полки через сотни лиг
В огне, и в крови, и в боях.
И к Гавани Серой в свой час подступил,
Защитников вбив во прах.
И гордые башни огнём изошли,
По городу я шагал…
Когда Кирдэн, подняв свой клинок,
На площади главной встал.
Я Кирдэна силу своей превозмог,
Мой меч гордеца сразил.
Но тут юный хоббит с Кинжалом Судьбы
Дорогу мне преградил.
Ему победу Судьба отдала,
Мне сердце пробил клинок…
Кровавая тьма мой окутала взор,
И сам я предстал, одинок,
Пред тем тяжёлым и чёрным путём,
Что всех Родившихся ждёт.
И страшен, и скорбен был – как и для всех! –
Тот мой роковой полёт.
И дальше я помню лишь чёрную боль
Да страшный Валаров суд…
Эй, ты что, ты что?! – внезапно вскрикнула волшебница, загораживаясь локтем. Грифон камнем ринулся к земле.
Отчего‑то заслушавшийся Двалин упустил момент, неловко пошевелился, и Эльтара обернулась. Её взору предстал гном с занесённой для удара секирой…
Она бы уже не успела сотворить никакой волшбы. Но прекрасные глаза полнил такой ужас и, главное, в них читалось такое недоумение, что у Двалина дрогнула рука.