Земля без радости - стр. 31
– Ну зачем же? Обойдём. У меня тут недалеко под берегом плот спрятан.
У Аргниста – хозяина рачительного – было в разных местах по реке припрятано десятка три плотиков, чтобы, ног не замочив, на другой берег перебираться.
Пройдя немного на закат, человек и гном спустили на воду небольшой плот; оттолкнувшись шестами, поплыли. Физиономия гнома вытянулась от отвращения (его народ отличается стойкой нелюбовью к воде), Двалин шептал себе под нос какие‑то ругательства.
На другом берегу Аргнист и Двалин быстро отыскали следы гнома.
– Голыми руками давил, – не без гордости сообщил Двалин.
Они миновали место, где снег был основательно истоптан, а возле корней одной из сосен валялись жалкие останки неудачливого стенолома. Синеватые жёсткие надкрылья, от которых отскакивали стрелы Аргниста с отлично закалёнными наконечниками, были изломаны и искрошены.
«Справу» гнома они обнаружили там, где Двалин её и оставил, – на небольшой уютной полянке, со всех сторон окружённой густым молодым сосняком. Спутник Аргниста бросился к высеребренной секире, точно к давно утраченной возлюбленной, – гладил лезвие, что‑то шептал, даже несколько раз поцеловал.
– Р‑родгар! Дык, теперь‑то мы с вами совсем по‑иному толковать станем!
Вокруг мешков Двалина валялось двое убитых им жуков. Гном тотчас же загорелся поотрубать им жвалы, чтобы потом сделать себе из них ожерелье.
– Медвежатники ж так делают, – объяснил он Аргнисту. – И охотники за драксами тоже…
Драксами гномы Северного Хьёрварда прозывали не шибко крупных крылатых дракончиков размером со свинью, обитавших в Отпорном Хребте и горах Ар‑ан‑Ашпаранга. Огнём они плеваться не умели, зато клыками и когтями орудовали на загляденье. Чешуя их – из‑за целебных свойств – ценилась втрое дороже золота; колдуны и знахари, не скупясь, платили за языки этих созданий. Промысел этот считался почти погибельным – коли дракса увидишь, монетку брось. Гербом – тебе жить, а портретом его величества если, то драксу – гласило поверье охотников и означало, что половина схваток заканчивалась гибелью человека. Мало кто выдерживал больше года: коли с драксами управишься, так тебя гномы местные достанут. Они чужаков не любят. Драксы, мол, наша дичь, и всё тут.
Согнувшись над одним из жуков, Двалин уже замахнулся секирой, когда Аргнист внезапно бросился гному на спину, сбив с ног и повалив в снег. Над их головами что‑то негромко прошелестело.
Двалин голову поднял – отплёвывается; глаза бешеные, рот перекошен, сейчас в драку кинется, да только весь запал его даром в землю ушёл. Всего в десяти шагах, на дальнем конце поляны, глянь‑кось, такой же стеноломов шар, весь синевато‑стальной, панцирями бугрящийся. А на сосне, как раз в том месте, где Двалина голова торчала, по коре пятно гари расползается и кислым воняет. Кто‑то из жучар ядом плюнулся, верно, хотя раньше они на такое способны не были…