Земля без радости - стр. 18
Вьюжной и студёной ночью, точь‑в‑точь такой же, как и та, когда Нивен зажёг красный огонь, твари пожаловали в гости к старому сотнику.
И вновь большая горница, куда сбились все, от мала до велика, спасаясь от проклятого одиночества да мыслей чёрных. Вновь дикий вой ветра за окнами, по ночному времени наглухо закрытыми толстыми ставнями (на юге такая ставня запросто бы за тюремную прочную дверь сошла бы), вновь летят подхваченные ураганом снежные хлопья, к утру, глядишь, так занесёт, что от хутора одна только крыша видна и будет.
И всё же внутри тихо было, тепло и мирно. Такие ночи здесь – обычное дело. Саата, Арталегова благоверная, сидит пригорюнившись – муженёк в сенях толстуху Мииту зажал, даже здесь слышно, как они там стонут и возятся. Народ безмолвствует – привыкли. На хуторе и не такого насмотришься.
Защитник у самой печи пристроился, лапами своими, щупальцами да тушей почти всё свободное место занял. Глаза прикрыл. Но тревожен. Кисточки на ушах подрагивают, значит, Орда близко кружит. Брат его, что в свою очередь хутор дозором обходит, буде что случится, вмиг сигнал подаст.
И подал. Встрепенулся Защитник разом, и вот уже не томно развалившаяся туша возле печи, ровно кот сытый, а клубок мускулов, готовый к бою.
Дверь поспешно растворили, Аргнист вскочил на ноги.
– Оружайсь!
Защитник, конечно, Защитником, но ему и помочь не мешает.
Хватая факелы, мужики бросились вон из горницы. Дети не вопят – раз и навсегда приучены. Бабы мешки с горпесом из подполья потащили – если до стен Орда дорвётся.
Алорт выскочил на обжигающий ночной холод. Когда Орда нападала на хутора, коней не выводили – из‑за стен отбиваться проще. Защитники вокруг внешнего частокола обходят, ты следи, чтобы никто внутрь не перемахнул. Огонь пали, смолу кипящую лей, стрелы пускай, а в рукопашную не лезь. Это Защитниково дело. Пока не припрёт, из‑за тына не высовывайся. Поначалу, говорят, Орда Защитников частенько из хуторов в поле выманивала ложными отступлениями. Теперь глупцы‑то перевелись. Всех тварей всё равно не истребить; их сколько ни руби, меньше не становится. Так что отбились, от жилья отогнали – и ладно. Большего никому не добиться.
А возле частокола от тварей уже и снега не видно! И идут‑то как плотно, к голове голова, к боку бок; впереди, как водится, стеноломы с хоботярами, за ними – броненосцы с брюхоедами, главопасти отдельно, а в тылу мелочь зубастая – ногогрызы с костоглотами. Рогачей что‑то не видно, похоже, в резерве остались (во всём хуторе, кроме Аргниста и его сыновей, никто и слова‑то такого мудрёного – «резерв» – не знает).