Земли родной минувшая судьба - стр. 42
– Что же с нами будет, Янек? – спросила Мнишек.
– Со мной ничего хорошего, многогрешен. А вас в Польшу отправят. Не поднимут же они руку на дитё малое?
– Не хочу я, московская царица, с таким позором возвращаться в Польшу к родным моим. Опять стать шляхтянкой? Лучше уж я с тобой смерть приму и всё то, что нам Бог предопределил.
А в двадцать пять лет умирать ей, ой-как не хотелось, да и Заруцкому в тридцать пять, тоже не очень.
– До сих пор на Руси баб и детей не казнили, – успокаивал больше себя казачий полковник, «тушинский боярин».
– Не допустит Господь, что бы я с сыном в позоре прозябала в заточении в каком-нибудь монастыре на Москве, – мрачно и гордо заявила московская царица.
Заруцкий промолчал. Да и что тут скажешь? Замуж Марину, да ещё с дитём в Польше вряд ли возьмут. Да и с высот московской царицы упасть до рядовой шляхтянки – это позор. А если его помилуют и с ней в Польшу отпустят? Это будет ещё хуже. Он там чужой. Заруцкий помнил, как презрительно кривил губы гетман пан Жолкевский, и это тогда, когда у него под началом было пять тысяч казаков. А в Сандомире? Безродный казак. Да что казак, он рождён в Тарнополе, по сути, он польский беглый холоп.
– Как там Ванюшка? – спросил Заруцкий.
– Заснул. Умаялся, – ответила Марина.
«Ну не поднимется же у них рука на ребёнка? – терзался плохим предчувствием Заруцкий, – Бога должны же побояться?»
В Москве мать царя Михаила Фёдоровича Великая государыня инокиня Марфа, в миру Ксения Ивановна Романова, урождённая Шестова, держала совет.
Царю Михаилу Фёдоровичу лишь восемнадцать лет, мать открыто не вмешивалась в дела сына, но к её советам он прислушивался.
Воров везли водою из Астрахани и вот сейчас, в сентябре, в Коломне в заточении ожидают они участи своей.
В кельи у инокини Марфы собрались четверо ближних бояр во главе с племянником Борисом Михайловичем Салтыковым.
Что делать с Ивашкой Заруцким сомнений не вызывало – казнить. Вопрос в том – как? Реши посадить на кол. Баб казнить не принято, поэтому Маринку в монастырь навечно в заточение. А вот что делать с ребёнком?
– А что делать? С Маринкой в заточение, – предложил боярин Михалков, – а как вырастет, там видно будет.
– Или отдать его кому на воспитание, – предложил один из бояр, – куда ни то подальше. На Бело Озеро или в Сибирь.
– Нет, – возразил Салтыков, – в Москве оно спокойней будет, под присмотром. А то вон в Новгороде один царевич Дмитрий объявился, а в Астрахани другой.
– В Астрахани это его Ивашка Заруцкий на свет Божий вытащил.
– Как вытащил, так и назад засунул. Зачем Ивашке чужой царь? У него свой есть.