Зелёный велосипед на зелёной лужайке - стр. 2
– Да-а, – протянула Эльза, пристраиваясь к хвосту, и, жалостливо посмотрев на меня, предложила: – Может, домой провожу?
– Что ты, что ты! – испугалась я.
Дело в том, что у меня была одна особенность, в которой мне казалось стыдным признаться. Я очень любила запах керосина. А здесь, вокруг лавки, прямо-таки плавал этот прекрасный запах, и я могла нюхать сколько угодно. И все под предлогом того, что я вот стою в очереди, помогаю взрослым…
Так я стояла, незаметно, все сильнее втягивая в себя керосиновый запах. А потом, спохватившись, принималась вздыхать – это на всякий случай, чтобы отвести подозрения: мол, мне совсем не хочется здесь торчать, но что же поделаешь, раз надо.
В том, что я люблю керосиновый запах, нет ничего удивительного. Во всяком случае, это менее удивительно, чем есть мел.
А ведь едят же. Да еще как. Прямо отколупывают от стенки целыми кусищами и едят. Недаром в нашем городе так много облупленных, вернее, объеденных домов. И недаром же облуплены они именно снизу: ведь известку едят дети, а дети не могут дотянуться высоко.
Я не понимаю только одного: почему люди при этом так стремятся оштукатуривать свои дома. Я сама видела, как одна старушка длинной кистью белила свой заново оштукатуренный дом. Я подошла к ней и сказала:
– Зачем вы так стараетесь, ведь все равно съедят.
Так старушка выкатила глаза и даже замахнулась на меня кистью.
Откровенно говоря, я ни разу не видела человека, жующего мел. Но кто же станет делать это открыто?
Хотя нет, однажды на углу нашей улицы, между молочной фабрикой и детским садом, около маленького домика, в кустах сирени, сидел на корточках худенький бледный мальчик с большими ушами и что-то тщательно отколупывал ногтем. Я сразу насторожилась и, стараясь не дышать, подошла поближе. Но мальчик услышал мои шаги своими большими ушами и убежал, метнув в меня быстрый, пугливый, какой-то вороватый взгляд. Так вот, оказывается, как выглядит поедатель мела.
Между прочим, и в нашей школе часто пропадает мел, просто не напасешься. Поэтому дежурство для меня – мука. Не успею оглянуться, а мела нет. Вот тряпка на месте, а мела нет как нет.
Из-за этого несчастного мела у меня как-то произошел конфликт с Анной Максимовной, нашей учительницей.
– Дежурная, где мел? – спрашивает она меня и при этом смотрит так пронзительно, словно что-то подозревает. Я не выдержала и говорю:
– Анна Максимовна, вы не думайте, я мела не ем.
Так она как закричит:
– Грубиянка! – И побежала вызывать директора.
В очереди я стояла и вспоминала этот случай, а также думала о том, почему человеку нужно скрывать то, что ему так приятно, почему бы не поделиться этим, например, с Эльзой. Поняла бы Эльза или нет?