Зелёный микс. Литературный сборник - стр. 11
Я пытался высвободиться из болотного плена. Левая нога почти до паха ушла в жижу, а правая с трудом держалась на сухой кочке – просто акробатический шпагат. И если бы не судорожная боль в растянутых сухожилиях промежности, да норовящая утопить мою голову навалившаяся тяжесть трёхвёдерной алюминиевой пайвы, набитой бутылками водки и банками с тушёнкой, сгущёнкой и другой провизией, то жизнь была бы прекрасной.
Но когда первый раз встречаешься с этой дрожащей субстанцией, когда нога не чувствует твёрдой опоры, когда инстинктивно шлёпаешь на полусогнутых, готовый в любую минуту распластаться на этом шевелящемся ковре – ощущения не очень приятные, а точнее просто дерьмо.
– Это – наши сплывни. Прыгаешь на кочку одной ногой, и пока она проваливается, другой – на следующую кочку. Да, выбирай с жёлтой травой! Они уже не первого года, как зелёные. Те-то вообще плохо держат. Однако, твой друг шибко толстый, Серёга, надо у него пайву забрать, иначе утопит и сам утонет, – говорил, улыбаясь, Коля-хант – местных владений царь.
Коле отроду лет под сорок. Он говорит, что уже старый. Росту – ниже среднего. Худой, но коренастый, с низко опущенными руками. Чёрные волосы, выглядывающие из-под полунаброшенного капюшона летней малицы, никогда не знали расчёски, и хозяин вряд ли бывал в парикмахерской.
Как и все ханты, Коля носил глухую, то есть без разреза спереди, малицу, подпоясанную кожаным поясом, на котором болтался нож в обшитых оленьим мехом ножнах. На ногах кисы из камуса, то есть из шкуры с голени оленей, да ещё с мягким меховым чулком. Так что походка у него совершенно бесшумная.
– Однако вы, белые, нехорошие людь. Ладно, из нашей земли скоро выкачаете весь газ и всю нефть. Так ведь вы же и пакостите, как будто после вас – хоть потоп. Уже весь Север забит ржавыми бочками из-под соляры, какое количество тракторов похоронено в наших болотах и не сосчитать. Рыбы осталось в реках и озёрах совсем мало-мало. Называете сами себя покорителями Югры, а на самом деле захватчики, которым насрать на нашу землю.
– Коля, опять ты завёл свою пластинку. Не приставай к другу, мы порыбачим с ночёвкой и отчалим восвояси за твой шлагбаум.
Дорога от домика хозяина на большом холме первые триста—четыреста метров с грехом пополам была выложена деревянными трапиками. Дальше еле заметная тропа между высокими кочками, которые клонятся, как горбы у голодных верблюдов. А потом и вовсе шевелящийся травяной ковёр с зелёными и реже жёлтыми кочками.
Кучи лебединого помёта почти правильной формы высились метровыми пирамидами, и всюду виднелись крупные перья, похожие на те, какими писали в дореволюционной Руси.