Зеленый луч №4 2020 - стр. 32
Он сильно бил её. А когда уставал бить, выгонял на улицу. Битьё обычно начиналось часов в семь, на улице Тося обычно оказывалась часов в девять. Переждёт часок, а потом потихонечку заходит в дом, Николай спит уже. Тося тоже ложилась спать. На сундук.
Однажды что-то сдвинулось в его биоритмах. И битьё началось позже обычного, и Тося была вышвырнута на улицу уже среди ночи, и Николай никак не мог заснуть. К тому же в тот раз на улице Тося была не одна, а со своей маленькой, совсем ещё крошечной радостью, сыночком Витенькой. Ещё и так холодно было… Так что до утра они на улице не выстояли, побежали к маме с папкой.
Они уехали все. Папка, мама, сама Тося с Витенькой и появившиеся уже к тому времени у мамы с папкой маленькие двойняшки.
Чтобы Николай не нашёл их, они уехали в первую попавшуюся деревню, поселились в маленьком-маленьком домике с голубыми ставнями. Там была печь, были подпол и чердак… Одна стена на кухне была разрисована красками. Художники, жившие до них в этом доме, нарисовали русский лес – берёзы, дубы, морошку… В этом доме было так хорошо, так спокойно…
Ещё одна любовь. Этакий нагловатый, самоуверенный, лёгкий… Юнацкий. Маленькие радости – сидеть с ним на лавочке в саду, петь ему: «Подари мне платок – голубой лоскуток…», видеть его восхищение… Голос у Тоси в самом деле был восхитительный.
Юнацкий. Через год эту фамилию нельзя будет произносить. Мама будет говорить: «Этот твой». Тося станет говорить: «Этот мой». Ещё позже: «Тот твой», «Тот мой». Только лет через двадцать или даже тридцать Тося смело сможет сказать: «Это было в тот год, когда мы ездили на Кривую Болду, ну там, где мы с Юнацким купались». А мама спокойно ответит: «А! Там, где Юнацкий спички намочил! Да, точно».
Что понравилось ему в Пане? Кудри? Улыбка? Пышные формы? Что понравилось ему потом в Рае? Улыбка? Кудри? Пышные формы? Что понравилось ему потом в Маше?
Или кто там был потом у него? Никто из них не пел так красиво, как Тося.
Тося выезжала из этой деревни только однажды в жизни – к Витеньке в армию, в волшебный город Витебск, своей зеленью и холмами немного напомнивший ей Кавказ.
Витенька рос, рос и вырос в высокого и красивого парня. «Это он в Николая», – думала Тося. Добрым и милым. «Это он в меня», – думала Тося. Женился и подарил Тосе целых две маленьких радости – двух мальчишек.
Николай не нашёл их никогда. Может быть, он и не искал их. Может, и не хотел искать. Забыл о них, быть может. И ни разу в жизни больше не увидел Витеньку.
Последняя любовь пришла в пятьдесят. Она была самая неожиданная, самая головокружительная, самая скоротечная. Тося и опомниться не успела, как она прошла. Запомнилось ей, как он читал стихи Пушкина, Лермонтова, кого-то ещё, играл на баяне и плотничал. Вообще-то он был очень хорошим. По крайней мере – лучшим в её жизни. Но почему-то не сложилось… Развалилось…