Зеленый – цвет опасности - стр. 2
– Ешьте, пейте и предавайтесь любви! – воскликнула мисс Вудс. – Поскольку уже завтра мы вступаем в добровольческие подразделения помощи фронту.
Она стояла перед камином с бокалом шампанского в руке: крупная смуглая женщина лет сорока с некрасивым, слегка потасканным лицом, большой грудью и удивительно стройными ногами.
– Джейн, дорогая, мы ведь просили тебя не ходить на эти фантастические лекции, – воскликнули подонки общества, которые все, как один, тоже туда ходили. – Вуди, я просто не представляю, как ты будешь подносить больным утки!
– Вуди, с чего вдруг тебе это взбрело в голову?
Джейн приготовила друзьям в подарок небольшой набросок – она в образе Флоренс Найтингейл склоняется над постелью героического страдальца. (Да убери же ты свою чертову лампу, Фло!) Оставшись наконец одна, мисс Вудс уткнулась в подушку и зарыдала, размазывая краску для ресниц: непереносимые муки совести вынудили ее пожертвовать беззаботной жизнью и успешной карьерой во искупление греха, в котором не было ее вины, да и самого греха, возможно, не было.
Следующее письмо было написано девичьим почерком, немного сползающим вниз в конце каждой строки. «Признак депрессии, – отметил Джозеф Хиггинс, поскольку только два дня назад прочел об этом в воскресной газете. – Еще одна медсестра. Наверное, ей, бедняжке, совсем туда не хочется».
Тут он ошибся. Эстер Сэнсон всей душой стремилась в Геронс-парк.
Стоя с письмом в руке, она глядела на мать и улыбалась: уж слишком близко к сердцу принимала миссис Сэнсон последние события в Геронсфорде, где располагалось одно из подразделений Добровольческой женской службы.
– Нет, мам, ни за что не поверю! Ну не могла она связать носки для моряков из этой детской пряжи! Ты все выдумала!
– Даю тебе честное слово, Эстер, одна пара – розовая, другая – голубая. Я глазам своим не поверила, когда увидела. Я ей говорю: «Миссис Толсти…»
– Миссис Толсти!.. Мама, ты меня разыгрываешь, таких фамилий не бывает!
– Честное слово, миссис Толсти или что-то в этом духе… «Миссис Толсти, – говорю я ей…» – Мать внезапно замолчала, и веселый огонек в ее голубых глазах померк. – Кому ты пишешь, Эстер? Неужели в госпиталь?
– Я буду медсестрой в стационаре, – быстро ответила Эстер. – Я указала, что не могу уехать из Геронсфорда. И оставаться на ночные дежурства тоже не смогу.
– Но авианалет может случиться и днем. А если во время налета я окажусь заперта здесь, в квартире на последнем этаже? Ведь я, со своей больной спиной, буду совершенно беспомощна!
– Твоя спина в последнее время тебя почти не беспокоит, дорогая! Выбралась же ты сегодня на встречу в местное отделение Добровольческой женской службы.