Зеленые тени, Белый Кит - стр. 33
Поселяне – злые, нервные, раздраженные домохозяйки – пришли в замешательство, не зная, как переварить жизнерадостное приветствие Джона.
Некоторые помахали в ответ. Остальные отвалили от окон, не позволяя Джону обмануть себя обезьяньим протестантским дружелюбием.
– Добро пожаловать! – звал Джон, зная, что им не слышно. – Тут у нас голливудский греховодник, рожден во грехе, живет во грехе и скоро окочурится, корчась во грехе. Заходите!
Кое-кто, должно быть, прочел его слова по движению губ, потому что не менее полудюжины разгневанных поселян отшатнулись от окон, словно он превратил воздух в серу.
Я подоспел с шампанским.
– Выпей это, чтобы продержаться день.
– Но спасет ли это меня после полудня?
Джон выпил.
– По бокалу каждый час, – сказал я. – Где преподобный? А, вот он где. Преподобный!
Преподобный вышел из коридора, благоухая псиной и лошадьми.
– Я был во дворе, сопереживая с ними то, что они участвуют в этом греховном мероприятии, – сказал он и быстро добавил: – О, разумеется, речь не о свадьбе. А об охоте. У всех счастливый вид. Но никто не пригласил лисицу.
– Мы ее звали, но она сослалась на занятость, – улыбнулся Джон. – Мы готовы?
Преподобный мистер Хикс схватил с проносимого мимо подноса шампанское, залпом осушил бокал и сказал:
– Готовы, как всегда.
Лорды, леди и торговцы спиртным собрались, разогретые доброй выпивкой, икая от скверного пойла: пестрая компания в красных рединготах, радующаяся жизни, и в черных костюмах – потенциальные неверные мужья и скорбящие жены.
Преподобный мистер Хикс предстал пред светлыми очами Тома и перед шмыгающим, издерганным носом Лизы, которая растерянно озиралась вокруг, как незрячая.
– А разве Библия не нужна? – удивилась Лиза.
– Библия, – почти вскричал преподобный, разыскивая ее в своих пустых руках.
Тома покоробило, но он сказал:
– Да. Будучи унитаристами, мы все же протестанты. Библию!
Преподобный оглянулся по сторонам, не вложит ли кто-нибудь в его руки столь полезное орудие, что Рики и сделала с величайшей поспешностью, не уверенная в том, что поступает правильно.
Преподобный терял равновесие: с одной стороны, его отягощала Библия, с другой – унитаристская практика. Он вцепился в книгу, но не стал ее открывать, опасаясь, что, чего доброго, наткнется на какую-нибудь потерянную главу или стих, которые смутят его ум и сорвут церемонию. Положив Библию, как кирпич, на пюпитр, он проигнорировал эту важную часть ритуала.
– Живете ли вы во грехе? – возопил он.
Последовала пауза. Я заметил, как мускулы под охотничьим костюмом Тома сжались и разжались в нескольких направлениях – чтобы стукнуть и чтобы помолиться.