Зелье с подвохом! - стр. 5
4. Глава 2
Ёлки-палки лес трубой, какой ведьме я дорогу перешла? Из зеркала точно «оказия» таращится, подражая каждому моему движению. Внешность, правда, уж больно убогая. Ноги — батоны помятые, бёдра — казинака, талия — пирамида из пончиков, грудь — дыни пятого размера, а лицо — ряшечка с двойным подбородком.
От явленной картины «люблю поесть и посидеть на попе», мне захотелось рвать и метать.
— Чего уставилась, зеленоглазая плюшка? — интересуюсь раздражённо. Я тут вопрос задаю, а форменное безобразие в телесах необъятных опять губами шевелит, будто перебить хочет. — Тебя не учили молчать, когда другие говорят? — топаю ногой.
Мелькает мысль, что поступаю бредово, и тут же затирается фразой: «С оказией один разговор — идиотский! Избавиться хочешь? Бодайся!»
Ну, я и…
Пальцы к голове прикладываю, аки «рожки», и громогласно ору:
— Забодаю-забодаю-забодаю!
Плечистая многослойная мадамус в розовом ажуре точно не понимает, что ей отворот-поворот дают и смыться советуют. Неслышно сопит и таращится на мою грудь. Рядом не стояли: её пятый размер и мой второй.
Удумала тыкать в несоответствие? Она напрашивается!
— Хамка! — припечатываю. И позу принимаю: «руки в боки» называется.
Дразнится противная, копируя каждое движение, и совсем наглеет губы гармошкой складывать.
Достала, оккупантка! Мне на работу надо. Но негоже, леди этакой, при посторонних оголяться и в ванну лезть.
— Убирайся, вон! — показываю в сторону двери на территории зеркальной.
Громбаба тычет в меня пальцем: мол, сама убирайся, милочка.
Дышу возмущённым паровозом. Да нет, вот-вот превращусь в разъярённого дракона (по году я, знаете ли, рептилия крылатая). Креплюсь. Злюсь. Раз эта «оказия» на жесты такая общительная, я ей запретное трёхпалье покажу.
Глаза расширяются, когда меня шлют аналогичным способом.
Треклятая зараза!
— Шамана вызову, поняла? Или священника? Вмиг присмиреешь!
Вот гадина, ухмыляется в ответ широким ртом.
Ну, если по-хорошему не понимает…
Хватаю подол своей комбинации, почему-то натужно приподнимаю повыше, собираясь пнуть чёртово зеркало и, охнув, замираю. Краска бросается в лицо. Оказия совсем обнаглела! Кто же такие волосатые ноги демонстрирует? Депиляции, как минимум, на день!
Стискиваю зубы.
— За вандализм в отношении Богини Красоты не будет пощады!
Широкий размах боевой конечностью. Уже собираюсь наказать мерзавку увесистым показателем пятки в лоб, как коврик под ногами едет. Позорно шмякаюсь на мягкое место. Подол ажурного одеяния рвётся, оглашая ванну противным треском. Хватаю разошедшиеся половинки, и замираю. Из-под розового облака торчат толстенные ноги с явным целлюлитом, а размер стоп просто исполинский.