Здравствуйте, я ваша фея! - стр. 18
— Ради такого случая, заплатим по двойному тарифу. Сами видите, без Тихоныча тут не справиться. Если будете так любезны передать ему моё приглашение… у него же в лесной сторожке никакая связь не берёт!
— Ну, разве что двойной тариф… Что, на редкость перспективный автор? — доктор с сомнением скользнул круглыми глазками по Вольдемару. Видимо, тест-ветеринар не мог на глаз определить потенциал писателя.
— Возможно, всё возможно, — кокетливо опустила золотые реснички фея-вдохновительница. — Так вы передадите? Счастливого пути, доктор!
Кузнечик ещё раз отрывисто по-военному поклонился, прыгнул, заработал крылышками, исчез за дверью библиотеки, а дальше вырулил в открытую форточку.
— Ну что, Вольдемар, жизнь налаживается? — иронично спросила Нэта. — Закрой окошко, сквозняк. Сегодня ложись спать пораньше. Мне нужно, чтобы ты скорей уснул, а я, уж извини, останусь у тебя на ночь. Буду порхать и думать над нашим будущим проектом.
— Я, разве, не могу в этом поучаствовать?
— Безусловно, можешь. Даже обязан! Но во сне у тебя это получится намного лучше. Попытка скрипеть извилинами наяву для перегруженного новой информацией мозга задача безнадёжная. Во сне ты будешь раскрепощён, мозговые колебания станут ровными… плавными… глубокими…
— Знаешь, — Вольдемар зевнул, закрывая рот ладонью. — Я, в самом деле, хочу спать…
— Спокойной ночи, дорогуша. Не беспокойся обо мне. Завтра я тебя рано разбужу. У нас впереди длинный творческий день!
— Угу, разбуди, пожалуйста, — писатель неудержимо зевал. — А то я… сам… уже… всё… — он поплёлся из кабинета, засыпая на ходу. Дождавшись, когда в спальне скрипнет кровать, фея полетела следом.
6. 6. Анчуткина чуткость
.
Утром из кухни потянуло аппетитным ароматом съестного. Нэта выпорхнула в коридор и некоторое время пыталась силой протиснуться в щель неплотно прикрытой двери. Но, промучившись минуты две, сдалась и дунула на дверь сверкающей пыльцой.
Дверь приоткрылась шире, фея влетела в помещение, которое она определила своему писателю как главное место работы. Кухня сверкала вымытыми окнами, надраенными шкафчиками, вылизанной плитой. Никакой горы немытой посуды, на плите что-то шкворчало под крышкой, в духовке томился завтрак, закипал чайник. Пол стал таким неестественно чистым, будто кто-то за ночь настелил новый линолеум. С цветочных листьев и горшков полностью исчезла пыль и сухой мусор, не говоря уж о паутине по углам и пыли на карнизе.
Из угла возле вытяжки кряхтя выползло нечто лохматое, серое в игрушечных лапотках и с желтыми совиными глазами.
— Ну, Тихоныч, — восторженно развела руками Нэта. — Нет слов.