Здравствуй, земля целинная. Книга вторая - стр. 25

– Но ты же понимаешь, что тогда многие партийцы были троцкистами, и пытались вредить генеральной политике партии. – Молотов пытался быть убедительным.

– У Постышева было обвинение в том, что он рекомендовал ручной засев полей пшеницей, тем самым, по утверждению следователей, он нанес ущерб сельскому хозяйству. Но я смотрел статистические данные, которые говорят, что в том году был получен рекордный урожай пшеницы. Так чем же тогда вредил Постышев?

– Я допускаю, что были в Сталина некоторые ошибки, возможно, его в заблуждение вводило его окружение во главе с Берией. С Берией мы разобрались, я поддержал тебя в этом деле, и, считаю, что мы правильно сделали, так, может, следует остановиться на этом.

– Одного Берию нельзя делать виновным в этих безобразиях, этим партия должна очиститься.

– Но это может задеть и нас? – Вячеслав Михайлович посмотрел в глаза Хрущеву, тот выдержал этот взгляд, выдержал паузу, ибо сомнения его тоже мучили в этом вопросе.

– Мы вынесем это дело на суд нашего народа, и пускай он нам вынесет приговор нашим поступкам.

Тяжело вздохнул и добавил.

– Кроме того без этого решения мы не сможем реабилитировать тех людей, которые продолжают находиться в тюрьмах и лагерях. Вот сразу после смерти Сталина твою супругу Полину Жемчужникову освободили из тюрьмы. Почему её освободили?

– Потому что она была не виновна.

– А почему посадили?

– Потому что Сталин в последнее время стал очень подозрителен, а Берия хотел подобраться и посадить меня, тем самым, он стал бы правителем страны после смерти Сталина.

– Так вот сейчас в заключении еще остаются тысячи и тысячи невинных граждан, которых мы должны освободить и вернуть им доброе имя. Кроме того, надо вернуть доброе имя всем незаконно репрессированным, ибо у них остались еще родственники и дети с клеймом "врагов народа". Разве мы можем оставаться безразличными к их судьбе, даже, если от этого даже пострадает наша репутация.

Молотову нечего было возразить на последние слова Первого секретаря ЦК КПСС, но внутри у него оставалось еще убеждение, что нельзя бросать тень на человека, под руководством которого страна сделала такие огромные преобразования. Он поднялся и направился к выходу, а Хрущев смотрел ему вслед и понимал, что он не переубедил этого человека, и еще предстоит сделать много усилий, чтобы преодолеть "культ личности", который глубоко засел в головах не только у старых партийцев.

Закатилось солнце в Казахстанской степи, быстро опускались сумерки. От горячей земли пошел сухой запах выгоревшей травы. От жары тяжело дышалось, сухие губы слипались, и их постоянно надо было увлажнять языком.