Здравствуй Ангел, здравствуй Бес - стр. 44
Меня охватил неистовый страх. Я знал, что в смерти Миши есть моя непосредственная вина. Совесть разрывала мою душу на куски. Одна кричала: – Ты убийца! А другая её часть, та, что скорбела по Машеньке, с уважением говорила: – Ты поступил так, как этот толстый хомяк заслуживал.
Я развернулся и бросился в комнату.
В этот день работы в прачечной не было. Миссис Бэкстридж рыдала так громко, что весь приют затих. Тело Миши уже увезли. Тётушка Фима бегала с лекарствами и успокоительными. Мы сидели в своих комнатах. У всех было подавленное настроение.
Я никак не мог найти себе места. Мне нужно было срочно выбраться из этого душного, маленького помещения. Словно зверь, запертый в клетке, я чувствовал, как эта комната давит на меня своими стенами. Мне срочно нужно было вырваться наружу.
– Что с тобой, Дони? – не сдержался Рим. – Ты словно весь на иголках.
Я остановился и взглянул в глаза друга. Мне нужно высказаться решил я.
Близнецы выслушали мою историю от начала и до конца, ни разу не перебив вопросом. Я рассказал про свои страхи и горе, как начал следить за Мишей и как узнал его тайну. Как выяснил, откуда берутся лекарства, и как ночью навестил сестру Машеньки и передал почти дословно наш с ней разговор.
– Я не осознавал тогда, что это приведёт к таким последствиям! – словно оправдываясь, говорил я близнецам. – Просто подумать не мог, что Мари выполнит своё обещание. Я хоть и неформально, но причастен к смерти Миши. Он умер по моей вине, я это знаю. Не отправься я тогда в госпиталь, ничего бы этого не случилось.
Близнецы молчали. О чём они думали в эту минуту, я мог лишь догадываться.
– А что дальше? – вдруг спросил Тим.
Такого вопроса я вовсе не ожидал, и ответил на него, интуитивно продолжая свой рассказ.
– А дальше произошли невероятно странные события. Я стал слышать голоса. Сначала меня вроде как спросили, доволен ли я своим поступком? А вчера, вы сами знаете, я слышал ссору двух людей.
Близнецы открыли от удивления рты и переглянулись.
– Нет, Дони, ты не понял, я не про это. Я говорю, что ты намерен делать дальше? В смысле, как с этим теперь жить?
Подобный вопрос выбил меня из колеи. Я так был увлечён своим рассказом и кипящими во мне терзаниями совести из-за поступка совершённого в прошлом, что совершенно не задумывался о своём будущем.
Вопрос озадачил меня. Ещё никогда в жизни я так серьёзно не сталкивался с неизвестностью своего дальнейшего существования. Всё в моей жизни шло, как это говорят, по накатанной дорожке. Особенно с того момента, как я попал в приют. Эта бесконечная рутина ежедневной работы, образ жизни, сложившийся за столь небольшой промежуток времени, и всегда одни и те же лица скрыли от моего сознания всю глобальность ужасной картины надвигающегося будущего. Я никогда не задумывался о том, а что же будет со мной, когда я вырасту, когда придёт время покинуть приют и отправиться во внешний мир. Мне придётся жить там одному и рассчитывать только на себя. Чем я стану заниматься? Как и на что я буду жить? Я никогда об этом не думал. Признаться честно, я ужасно испугался в тот момент. Многое открылось мне, и я впервые, наверное, за всю свою сознательную жизнь, заплакал.