Здрасьте, а Саша выйдет? - стр. 6

У Костиной сестры и правда один зуб был не в ряду с другими. Звали её Света, и она была старше него на пару лет. Немного поостыв, он спросил:

– А тебе что сделала твоя? – подразумевая мою сестру, спросил мститель.

– Она меня читать научила и ещё на пианино учит играть, – ответил я.

– Я бы за такое тоже отомстил, – решительно оценил он.

– Да нет, она у меня хорошая, вроде бы.

– У нас тоже всё хорошо начиналось. Так что ты осу возьми всё-таки. Для профилактики.

Мы постепенно начали говорить обо всем подряд, и тема возмездия отошла на второй план. Я положил свой коробок с осой в задний карман, а Костик – в нагрудный. Пока мы бродили по зарослям двора, я рассказал ему немного о своём переезде и, конечно, о безнравственном кидалове на бытовую технику. Костя сочувственно качал головой. У нас оказалось много общего, и, кажется, мы уже подружились.

К вечеру я был дома. Мама вернулась с работы раньше и наготовила нам вкусных котлет с картошкой, и мы ужинали в гостиной на большом раскладном столе.

Для меня открыли огромную банку вишнёвого компота. Я вычерпывал ягоды шумовкой, а затем звонко стрелял косточками в металлическую тарелку.

Мама с папой расспрашивали меня о друге, и я охотно рассказывал.

– Пап, ты неправильно запомнил. Его зовут Костя. Как ты мог забыть!

Папа был счастлив ещё пару минут, пока мама не взяла мои вещи в стирку. Она нашла мой коробок в заднем кармане и, тряся им перед лицом отца, возмущалась:

– Ты зачем ему спички даёшь! Обалдел что ли, спалит что-нибудь того гляди.

Отца претензии матери не устроили, и он, желая отбелить свою педагогическую репутацию, открыл коробок привычным движением. Звонким грохотом посыпались новые для меня части речи, звуча в унисон с падающими ванными принадлежностями. Отец трижды жёстко выругался. Слова были разными, пугающими и одновременно вызывающими желание их повторить. Я подбежал к ванной и сразу увидел лежащие на полу половинки коробка. Моя оса летала по крохотной ванной, уклоняясь от мокрого полотенца. Чертовка исполнила бочку и улетела в вытяжку.

– На какой чёрт ты туда её засунул, – гневался покусанный батёк, в то время как мать пыталась рассмотреть его пальцы.

– Не переживай, Вов, жала нет, не переживай, сейчас луковицу принесу, приложим и всё пройдёт.

Мне стало совсем не по себе.

Меня никогда не кусала оса, но я видел, как собака кусала за ногу соседского парнишку, и тот ужасно плакал, держась за порванную штанину. Как плохо должно быть ему было, как больно. Тут я чуть не заплакал от сострадания и страха.

– Пап, а ты ведь у нас не слабенький? – выдавил я сквозь ком в горле. – Ты ведь не умрёшь?