Здесь русский дух… - стр. 52
– Где ж вы сабли-то взяли? – не понял Федор.
– У нас не настоящие, а деревянные, – моргнул глазами Тимоха.
– Деревянные!.. – вздохнув, передразнил его отец. – Это, сынки мои, не то. С деревянными саблями только игры сплошные, а у вас пока даже нет коней.
– Коней возьмем у соседей! Сабли… У тебя одна лишняя имеется, и другую мы уж как-нибудь отыщем, – тут же ловко нашелся Петр.
Федор и не знал, как ему быть. До встречи с Санькой оставалась еще уйма времени, и солнце говорило лишь о начале дня, но ему нужно было еще побывать в Монастырской слободе, у бронного мастера Платона Кушакова, обещавшего залатать старшему Опарину доспехи. В недавней стычке с маньчжурами старшине помяли обмундирование. Заодно уж пусть кузнец и на подковы Киргиза взглянет, на конскую попону. В дальней дороге все нужно предусмотреть.
– Пошли на задний двор, – неожиданно сказал Федор сыновьям и, сняв со стены обе хранившиеся в доме сабли, пошел к двери. Те, забыв про все на свете, побежали следом.
Наталья, слышавшая весь разговор, всполошилась. Чего извергу-муженьку опять в голову взбрело? Шел бы к своей узкоглазой красавице. Зачем теряет время в нелюбимом доме?
Юная Аришка, заметив тревогу в глазах матери, решила ее успокоить.
– Не переживай, мама, пусть мужчины развлекутся. Ведь папа нечасто находит время на своих детей, – сказала девушка.
Верно, решила мать. Только бы у Федора хватило ума не покалечить ее сыновей.
– Не дай бог, тебе достанется такой же вот гуляка. Наплодил детей, а сам в кусты. То он все по Дону шлялся, заставляя меня по ночам слезы лить, волноваться и молить Бога его спасти и сохранить. Вернулся. И? Нашел себе молодую, да еще несчастную иностранку, – вздохнула Наталья, пробуя на соль похлебку, варившуюся в большом чугуне.
– Ты несправедливо судишь, мама. Мне нравится эта маньчжурка. Она даже меня стала замечать. Сначала все шарахалась, будто я какая прокаженная, – выкладывая из печи подовый рыбный пирог, сказала Аришка.
– Вот-вот, все вы против матери… – мрачно и с упреком взглянула мать на дочь.
– Да нет, мама, мы тебя любим, а маньчжурка… В самом-то деле, не убивать же теперь ее! Раз Бог так распорядился – пусть все остается на своих местах. Тем более, папа не уходит к ней насовсем.
Наталья шмыгнула носом.
– Думаешь, мне нужна такая жизнь? Вот станешь сама женой – тогда поймешь, – сказала Наталья, расстроенно шмыгнув носом.
– Нет, мама, у меня будет домовитый и верный муж, – сказала Аришка, широко улыбаясь.
– Ты говоришь о Мишке Вороне? Любит ли он тебя? – спросила мать, и дочь даже зарделась при этих словах и опустила глаза.