Здесь, но не сейчас - стр. 17
– Ух, как же душно!
– В августе здесь влажный воздух, – сказал голос за спиной, в котором я узнала Рашида – хозяина кофейни. – Если глядеть на горы, то увидишь, что вершины закрыты туманами и облаками.
– Вот бы вентилятор сюда, – выронила я. Заметив глупый взгляд хозяина, всё равно объяснять не стала. Взяла в руки тарелки и протянула ему: – Фрукты, эфенди.
– Придется тебе отнести их самой, – расстроенно ответил Рашид. И в этот самый момент я увидела кровь, которая сочилась из раны на пальце.
– Фатма! – крикнула ей и ткнула пальцем в хозяина. – Помоги ему! – Затем указала на воду: – Промой рану.
А сама, без лишних слов, подхватила тарелки и вышла в общий зал. Выяснять у Рашида, где он успел рубануть себе палец, не было необходимости. Я и так знала, что он постоянно работал с ножом – вырезал из дерева разные статуэтки, которые потом украшали полки в кофейне. Иногда чужестранцы покупали эти вещицы за хорошие деньги. Рашид знал свое дело и его работы ценились.
Я не из того теста, чтобы бояться мужчин, но всё же согласилась с тем фактом, что Турция меня многому научила за это время. Теперь во мне столько же скромности и смирения, сколько и в любой другой местной жительнице. Это я поняла, когда предстала перед десятком мужчин, которые в одну секунду умолкли и даже изюмом чавкать перестали.
Всего в зале было занято пять столиков. За тремя сидели пожилые господа, они не обратили на меня никакого внимания… ну, или сделали вид, что не замечали. Зато иностранцы – а я их сразу видела по одежде и манере вести себя – расплылись в улыбках, когда я ставила тарелки с фруктами на их стол.
– Вот так сюрприз! – воскликнул один из них, узнав во мне англичанку. – Откуда вы, миледи?
Я молча собрала мусор и пустые чайные кружки, затем вздернула подбородок и вежливо спросила:
– Еще чай?
– Если вы англичанка, то наверняка захотите провести время в хорошей компании, – сказал бородатый толстяк, сияя железным зубом. – Как насчёт меня, милочка?
И они разразились обидным хохотом. Если отвечу, то рискую нарваться на неприятности, поэтому ничего не сказав, с серьезным видом развернулась и пошла прочь. Только далеко я не ушла. Как только почувствовала удар по мягкому месту, меня словно парализовало от… ярости. Шлепок хоть и заставил меня подпрыгнуть, был терпимым, но неприемлемым.
В этот раз пришлось забыть о правилах поведения женщин в обществе мужчин и прочую белиберду. Скромность и смирение тоже запихнула подальше. Выпрямила спину, закатала рукава, затем вразвалочку подошла к обидчику и с борзым гонором бросила ответ: