Здесь начинаются рассветы - стр. 17
Руслан достал из аптечки два начатых тюбика клея. Сергей посмотрел на них и из своего рюкзака вытащил новый тюбик. Склонились над лодкой, осматривая порыв.
– Надо сначала зашить дыру, – сказал Николай.
– Зачем, так заклеим, – ответил Слава.
– А что это тебе даст? – возразил я. – Через час всё отклеится, а может, и раньше.
– А чем шить? У нас даже иголки нет, – недоумевал Слава.
– Сейчас найдём чем шить, – успокоил его Николай.
Он достал из рыбацкой сумки металлический поводок, откусил плоскогубцами петлю и расплёл его на проволочки. Сергей принёс капроновую нитку, которую положили посередине проволоки, потом её сложили пополам и концы сплели. Получилась импровизированная игла. Николай взял шило и стал протыкать отверстия и пропускать иглу с ниткой. Через некоторое время дыра затянулась швом. Для гарантии Николай прошёлся иглой назад, получился крестообразный шов. Вернувшись к тому месту, откуда начинал шить, он завязал узел. Шов протёрли спиртом, потом обмазали клеем и оставили сохнуть. После чего вырезали заплату, тоже намазали клеем и закрыли ею место разрыва. Сверху прижали доской и положили груз. Снова пошёл мелкий дождь – чтобы баллон не намок, сверху его накрыли плащом.
На Опале это единственный порог длиной около половины километра. Наши проводники сказали, что он квалифицируется как порог третьей категории сложности.
Пока мы клеились-зашивались, ребята рыбачили. Они таскали микижу одну за другой. Потом это им надоело: все проголодались.
Осторожно накачали лодку. Заплата стояла прочно и воздух не пропускала.
Плыли под холодными дождём. Стоянку найти очень сложно, но тянуть дальше было нельзя: уже темнело. Встали снова в высокой траве, «утоптали» её вёслами, разбили лагерь. Разожгли костёр, и жизнь наладилась.
Вечер над лагерем необычайно тих. Над черной водой распахивается холодный закат. На береговую чащобу и тонкие пики северных елей, пихт и лиственниц опускаются сумерки…
Утром в палатке я надел вейдерсы, зашнуровал ботинки и вылез наружу. Возле тлеющего, сильно дымящего костра сидел Слава и грел босые ноги. От его мокрой штанины шёл пар. Рядом сушились его болотники, мокрые носки, кроссовки. Я спросил его:
– Слава, как ты дальше пойдёшь, ты же весь мокрый?
На что он мне ответил:
– А что мне, привыкать что ли?
С этими словами он натянул мокрые носки, обул сапоги и пошёл складывать палатку.
Как выяснилось сейчас, Татьяна в последний момент нашла проводников для нас, и они не успели как следует собраться в поход, просто не хватило времени.
– Слушай, – обратился ко мне Николай, глядя на Славу, – если они – профессиональные сплавщики, тогда мы кто?