Зденка. Военный роман - стр. 34

– Есть ли у чехословацкого пива? – Услышал он сзади.27

Обернулся. Это был светловолосый юноша.

– Й-а-а…? – замялся лейтенант.

– Na, vezmite si ju,28 – он протянул ему какой-то свёрток, – рošlite mi ju domov, оnde Pošta.

Тимофеев обернулся и, увидел вдали почтамт.

– Ты кцеш, чтобы я все эти твои паперы отправил почтой? Так?

– Tak, áno, – подтвердил юноша.

– А чё, ты сам не можешь? Что это ещё за бред?

– Я не могу, у меня руки заняты – молодой человек поставил на мостовую пластиковую бутылку, от которой несло бензином.

– Чего-о-о-о? А-а-а-а, руки, говоришь, заняты? Так, что ли?

Молодой человек кивнул головой, взял пластиковую бутылку, и неторопливо посеменил на середину площади, вдруг остановился, показал Тимофееву фигу, и облил себя.

– Во, больной! – Тимофеев повертел в руках бумажки, сунутые парнем, хотел выбросить, но, не найдя мусорки по близости, сунул в полевую сумку. В следующий момент бегущий по мостовой к тротуару факел человеческой фигуры привлёк его внимание.

– Во, чёрт! Точно больной! – Тимофеев кинулся факелу наперерез, снимая на ходу шинель.

Прохожие глазели на происходящее, оцепенев от ужаса. Парень пытался сбить с себя пламя, размахивал руками, затем, споткнувшись или потеряв сознание, рухнул. Тимофеев кинулся к нему. Каждое движение давалось с трудом, словно пространства вокруг было наполнено гелем. Но, преодолев пространство, он накинув на горящего парня свою шинель, сбив пламя. Из-под шинели валил густой едкий дым, запах палёного человеческого тела противно проникал в ноздри. Обгоревшая одежда паренька приварилась к его коже, представлявшей кровавое месиво. Парень тяжело дышал.

– Тебе больно? Зачем ты это сделал? – Тимофеев стоял перед ним, опустившись на колено. Парень молча смотрел на советского лейтенанта.

– Скольки тебе рокив? – Тимофеев хотел машинально взять парня за кисть, но, поняв, что доставит ему этим боль, одернул руку.

– Dvadsat, – паренёк буквально выдохнул и, скривившись, заплакал.

– Двадцать!? Яки и мне! А яко севилаш? – спросил Тимофеев его имя.

– Ян, Ян Палах,

– Держись, Ян! Але всё будет добре!

Вокруг суетились люди, уже был слышен рёв сигналов скорой помощи.

– Не, не умирают. Я не хочу никого, чтобы умереть, – хриплым, полным отчаяния в голосе выговорил мальчишка.

– Держись! Только не умирай! Псих ты сумасшедший! Точно больной на голову! Вот чёрт!

Тимофеева оттеснили люди в белых халатах, и всё вокруг наполнилось людьми, которые потащили умирающего юношу как крест по площади, что-то скандируя… Юноша пытался им возразить, но его никто не слышал. Ибо сама личность обожженного «героя» отошла на второй план перед нужном толпе символизме вокруг этой личности…