Зажги свечу - стр. 99
– Да мне просто любопытно! – запротестовала Эшлинг. – Почему все думают, что задавать вопросы ненормально? Что тут такого-то?
Семья Джоанни охотно приглашала Эшлинг в гости, считая ее умной и забавной девочкой. За столом у Мюрреев Эшлинг блистала остроумием и вызывала веселье, тогда как то же самое поведение дома, по мнению мамани, Имона и Морин, выглядело эгоистичным и показушным. Впервые в жизни Эшлинг начала понимать, что в доме Мюрреев ее считали этакой изюминкой, а в собственном доме она всем приелась. Возможно, все в Килгаррете так любили Элизабет, потому что она была изюминкой, а когда она вернулась домой, то там вышло черт знает что.
Хорошо хоть к Мюрреям можно пойти, а то дома тоска зеленая. Маманя так испугалась за Донала, когда он болел, что теперь стоит ему кашлянуть, как она оглядывается на него, хотя вида не подает.
Тот день, когда отец Карни приходил проводить соборование, показался сплошным кошмаром. Сначала пришла монахиня, чтобы подготовить Донала и комнату к таинству. Папаня дико разозлился и заявил, что монахини вечно везде лезут, делать им больше нечего, зачем готовить к чему-то ребенка вроде Донала? Во время соборования маманя держала Донала за руку и улыбалась. Пегги плакала в дверях, и маманя сказала, что, наверное, у Пегги простуда, ей следует пойти посидеть у камина, а не стоять на сквозняке. Отец Карни объяснил, что соборование может привести к двум результатам: или вернет здоровье и силы, или утешит больного и даст легкую смерть. Имон буркнул что-то про беспроигрышную ставку, так маманя его потом чуть не убила и велела держать свои языческие верования при себе, подальше от спальни Донала.
В любом случае Доналу полегчало. Теперь ему следовало поберечься, чтобы снова не схватить воспаление легких, и, похоже, маманя считала, что пневмония, как коварный враг, все время караулит за дверью в ожидании возможности ворваться внутрь.
Эшлинг казалось очень странным, что Господь постоянно посылает неудачи тем, кто менее всего способен вынести удары судьбы. В конце концов, Шон не был злодеем, он был хорошим парнем, который верил в правое дело, а Господь позволил, чтобы его разорвало на кусочки. Донал самый милый в семье, а Господь дал ему астму и к тому же посылает воспаление легких, которые и так слабенькие. Морин и Имон такие противные, но оба здоровы как быки. У Господа вообще нет понятия о справедливости! Маманя так много работала, ночами не спала, а получила взамен отпуск или красивую одежду? Нет. Эшлинг и сама весь год вкалывала в школе, как раб на плантациях, и что в результате? Где хоть какая-то награда или благодарность? Все, что она получила, – это признание сквозь зубы, что она наконец-то взялась за ум и хотя бы попробовала нагнать упущенное.