Зажги свечу - стр. 8
– Да при чем тут Британская империя! Мы с Вайолет школьные подруги. Она не из тех, кто любит писать письма, даже это письмо такое неуклюжее, ну не знаю, сплошь скобки и точки с запятыми. Она не привыкла писать по двадцать-тридцать писем в день, как я. Дело вообще не в этом. Дело в том, согласишься ли ты принять девочку?
– Дело не в этом, а в том, что у нее хватает наглости спрашивать такое!
– Мне ответить отказом? Написать ей, что, извини, мы не можем. И по какой же причине? Поскольку Шон заявляет, что у Британской империи руки в крови, так, что ли?
– Ну чего ты завелась…
– Я не завелась. Я тоже вымоталась за сегодня, как и ты. Хорошо. Конечно, я думаю, что Вайолет ведет себя нагло. Конечно, мне обидно, что у нее нет на меня времени и пишет она мне только тогда, когда ей что-то от меня нужно. Тут и так все понятно. Вопрос в том, примем ли мы ребенка? Девочка – ровесница Эшлинг, она не объявляла войну Германии, не вторгалась в Ирландию, не нападала на де Валеру[1], и все такое прочее. Ей всего десять лет! Она, наверное, лежит там по ночам и ждет, когда на нее упадет бомба и разорвет ее на кусочки. Ну так что, примем мы ее?
Шон смотрел на жену в полном изумлении. В кои-то веки Эйлин разразилась целой речью. А уж дождаться, чтобы она признала обиду на свою драгоценную школьную подругу…
– А тебе с ней не слишком много хлопот прибавится? – спросил он.
– Нет, она даже может стать подружкой для Эшлинг. Да и много ли надо, чтобы прокормить одного ребенка, когда у нас их уже столько?
Шон заказал себе еще кружку пива, портвейн для Эйлин и лимонад детям. Посмотрел на жену, приодетую в белую блузку с брошкой и стянувшую темно-рыжие волосы гребешками по бокам. А ведь красавица, подумал он, и надежный товарищ во всех делах. Те, кто видел ее в темно-синем костюме в кабинете, занятую счетами растущего бизнеса, вряд ли мог себе представить, какова она на самом деле: страстная жена – Шон всегда удивлялся, с какой готовностью она отвечала ему, – и любящая мать. Его взгляд потеплел. Такая щедрая душа, готова быть матерью не только собственным детям.
– Пусть приезжает. Хоть такой малостью попытаемся уберечь дитя от всего этого безумия вокруг, – объявил он.
Эйлин похлопала его по руке, в редком порыве прилюдного проявления чувств.
Письмо от Эйлин пришло так быстро, что в нем наверняка был отказ. По опыту Вайолет, те, кто собирался найти отговорки для обоснования своих действий, всегда писали быстро и много. Вздохнув, она подняла конверт с коврика у двери.
– Похоже, нам все-таки придется нажать на родственников твоего отца, – сказала она, возвратившись к столу.