Зажги меня - стр. 9
– Да, – говорю я, чувствуя, что у меня мгновенно портится настроение. – Но кто ж его знает? Я вообще с самого начала был против того, чтобы его держали здесь заложником. Но еще глупее было доверять ему.
Кенджи удивленно приподнимает брови.
– То есть сначала ты высмеял мою идею, а потом Касла, да?
– Это были плохие идеи, – говорю я, отказываясь сдаваться. – Причем обе в равной степени. Теперь мы за них расплачиваемся.
Это Кенджи предложил взять Уорнера в заложники, а Касл стал позволять ему выходить из своей комнаты. Теперь страдают все. Иногда мне начинает казаться, что все это движение возглавляет кучка идиотов.
– Ну откуда же я мог знать, что Андерсон согласится на то, чтобы его сыночек сгнил заживо в аду?
Я невольно вздрагиваю.
Упоминание о моем отце и о том, что он желает своему родному сыну, этим утром становится для меня тяжелым испытанием. Я сглатываю горечь желчи, поднимающейся к моему горлу.
Кенджи замечает это:
– Ой… Прости, парень… Я совсем не то хотел сказать…
– Ладно, забудь, – говорю я. Я рад, что Кенджи не умер, но иногда мне хочется просто хорошенько надавать ему по заднице. – Может быть, тебе сейчас лучше вернуться в медицинский отсек? Мы скоро все уходим.
– Нет, я никуда отсюда не пойду.
– Кенджи, ну пожалуйста… – вступает в переговоры Джульетта.
– Ни за что.
– Ты ведешь себя безрассудно. Это не шутки, – говорит она. – Сегодня многие погибнут.
Кенджи смеется прямо ей в лицо.
– Прости, мне показалось, что ты пытаешься объяснить мне что-то насчет ужасов войны. – Он укоризненно качает головой. – Ты не забыла, что я был солдатом в армии у Уорнера? Ты представляешь себе, чего я успел там насмотреться?! – Он указывает на меня. – Мы знаем, что можно ожидать там сегодня. Уорнер был безумен. И если Андерсон вдвое хуже своего сына, значит, нам предстоит искупаться в кровавой бойне. И я не могу вас пустить туда одних, ребята.
Джульетта так и застыла на месте. Рот у нее чуточку приоткрыт, глаза широко раскрыты, и в них читается самый настоящий ужас. Мне кажется, что ее реакция слишком уж преувеличена.
С ней определенно творится сегодня что-то неладное.
Я понимаю, что частично это имеет отношение к Кенджи, но вдруг я понимаю, что не могу быть уверен и в том, что тут не присутствует еще что-то. Скорее всего, это так, и она переживает за что-то еще, о чем не рассказывает нам.
Но я ее не понимаю.
Хотя, чего уж там скрывать, я перестал ее понимать уже давно.
– Неужели он был настолько жестоким?.. – спрашивает Джульетта.
– Кто? – в свою очередь интересуемся мы с Кенджи в один голос.