Зазеркалье - стр. 63
От слов жены показалось, будто меня самого окунули головой в омут. Дышать стало тяжело. На грудь словно упал невидимый груз, мешающий набрать полные лёгкие воздуха.
– Почему так происходит?
– Не знаю, – пожала плечами Лида. – Думаю, всё дело в мыслях.
Я непонимающе посмотрел на жену.
– Образы, – сказала она. – Мы сами рисуем их в отражении. Когда ты подарил мне серёжки, – Лида коснулась пальцами мочки уха, – я подумала о том, что хочу надеть их вместе с вечерним платьем. То белое с вырезом, помнишь? Мне стало жаль, что я больше не успею в нём никуда выйти. Я пожалела себя. Всего на секунду, но пожалела.
Лида выбросила окурок в костёр и сняла с огня прутик с хлебом. Царапнула ногтём чёрную корку.
– А потом днём ты рассказал, что слышишь знамения. И мне вдруг так сильно захотелось жить, научить тебя всему. Я на мгновение представила, как мы могли бы вместе летать во снах. Как могли бы ходить на ту сторону.
Я почувствовал, как к горлу подкатывает отчаяние. Глаза вновь заслезились. Благо, теперь всё можно было свалить на дым костра. Я отвернулся, прикусил губу. «Соберись, твою мать, – приказал себе. – Будь мужчиной. Ты должен быть сильным в эти три дня. Она хочет, чтобы ты был сильным».
Три дня…
«Нет, Андрей. Уже никакие не три».
Глубоко вздохнул и посмотрел на жену.
– Думаешь, нет способа победить её? Я имею в виду не врачей. Твою теорию. Вся эта магия… Ты сама говорила: кто имеет веру с зерно, может сдвинуть гору.
Лида усмехнулась, чуть не подавившись хлебом.
– Это не я говорила, а Христос. И как ты помнишь, он умер.
– Да. Но потом воскрес. Через три дня.
– Кот, – улыбнулась Лида. – Жаль тебя расстраивать, но я не Христос. И надеюсь, мне не придётся умирать за чужие грехи в муках. Я бы предпочла, чтобы это было спокойно и тихо. Хотя, учитывая мою суть, тихо, конечно, не будет. Придётся немного потерпеть боль, пока сила полностью не перетечет в тебя. Ты помнишь? Ты обещал.
– Помню. Я сдержу слово.
Сняв хлеб с огня, разломил его пополам и съел половину с помидором. Затем сделал глоток анисовой. Поморщился. Чувствуя, как алкоголь обжигает горло, закусил вторым куском, и поймал себя на мысли, что вновь хочу приложиться к бутылке.
«Хватит, – остановил себя. – Ты помнишь, что бывает, если потерять берега. Можно захлебнуться».
Пододвинувшись ближе к костру, вновь поворошил угли. Затем спросил:
– Что, если мы все можем воскреснуть? Ты не думала об этом?
– О чём ты?
– Если смерть нельзя победить. Может, есть способ её обмануть?
– Что-то ты не договариваешь, – нахмурилась Лида, а затем спросила: – Что именно ты видел в том доме?