Зазеркалье - стр. 52
– Так ты поможешь?– спросил дурачок. – Дядь Дюх, найди лисапед, а? Жалко лисапед.
Он говорил сбивчиво и невнятно, будто с набитым ртом. Сидел на скамейке, закинув ногу на ногу, и держал сигарету большим и указательным пальцем. Причем не за фильтр, а посередине, и, втягивая дым, опускал огонёк вниз – так, словно пил сок через трубочку.
– Хорошо, – согласился я. – Будет время, поспрашиваю. Может, кто видел твою ящерицу.
Лёпа махнул рукой.
– Да не… Так не получится. Никто её не видел. Только дядя Валера и я. Она под землёй прячется.
– Ты же сказал, что у Колебина живёт.
Дурачок замотал головой.
– Раньше жила. А потом дядю Валеру в лес увела и под землю спряталась. И лисапед мой украла. Ей, наверное, звоночек понравился. Хороший был звоночек. Она любит, когда звенит.
– Подожди, Лёп. Что-то я не понимаю. Ты сказал, что ходил к Колебину недавно. Правильно?
– Ага.
– А Колебин когда в лес ушел?
– Давно, – ответил Лёпа. – Только не сам ушёл. Его ящерица увела. И под землю спряталась.
– Это я уже понял. Так что, получается, она потом сама в дом приходила?
– Кто?
– Ящерица твоя.
– А-а-а, – понимающе мотнул головой Лёпа. – Не. Она под землёй сидит.
– Блядь…
Я поднялся с крыльца и сделал пару шагов туда-обратно.
– Лёп… Ты меня запутал совсем. В итоге, эта ящерица сейчас где? Ты знаешь?
– Ну так под землёй же!
– А где именно? Сможешь показать?
Дурачок поднялся со скамейки и начал мотать головой из стороны в сторону, будто пытаясь кого-то высмотреть. Заячья губа дрожала от волнения, Лёпа мялся и переступал с ноги на ногу. Затем дурачок глянул на меня и сказал:
– Не слышу, дядь Дюх. Где-то спряталась. Это всё потому что кошка не спит. Как кот уснет – проснётся змейка. Костерок сделаешь – она сама и придёт.
«Понятно, – решил я. – Всё понятно… Идиот ты, Андрей. Устроил допрос блаженному. Времени ведь до хрена, правда? Подумаешь, дома жена умирает. Давай теперь будем велосипеды для дураков искать и по домам разваленным ходить. Это ведь именно то, что сейчас нужно».
Я пнул подвернувшийся под ногу камень. Затем с раздражением глянул на Лёпу. Он почесал грязную голову и продолжил тянуть сигарету, которая уже истлела до фильтра, потом что-то сказал себе под нос и сел обратно на скамейку. Прищурился от солнца. Улыбнулся.
От вида его щербатой улыбки с заячьей губой раздражение угасло, сменившись жалостью.
– Хорошая погодка, тепло… Правда, дядь Дюх?
– Правда, Лёп.
– Это потому что лягушки на болоте квакают. Когда лягушки перед змеиной Пасхой квакают – они солнышко зовут. Мне мамка рассказывала. Только она говорила, если лягушки сильно квакать будут – гроза ударит.