Заземелье - стр. 37
– Смешно ей! Я тут вся от страха обтряслась, а она… Конечно, у меня же нет такого покровителя.
– Это ты о чем? О Филиппе что ли? – не сразу поняла я.
– Да ты его еще и Филиппом зовешь? Хорошенькие дела… Для нас он господин, – она сердито надула губы.
– Свет, не дуйся. Лучше расскажи мне все про наказание.
Ох, не понравился мне ее взгляд в тот момент, какой-то тяжелый и чересчур сочувственный.
– Не знаю, с чего лучше начать, – нехотя промямлила она.
– Начни уже с чего-нибудь. Начни с самого главного! – прикрикнула я, а она схватилась за рот и испуганно взглянула на дверь.
– Чего орешь, ненормальная? Ладно, слушай, – она уселась поудобнее. – Ты же видела всех этих женщин, что работают вместе с нами? – она испытующе посмотрела на меня. Я сочла нужным кивнуть. – Думаешь, они всегда были такими уродливыми?
– А разве нет?
Я думала, что они родились такими, и их сослали в подвал, чтобы не портить картину, когда кругом все такие красавцы.
– Ничего подобного! – горячо возразила Светлана, когда я высказала свою мысль вслух. – Не могут же мужчины рождаться красавцами, а женщины уродинами. Это было бы чересчур даже для нас. Их выжали, понимаешь? А потом выкинули, как ненужный хлам.
– Как выжали? – я не понимала ровным счетом ничего.
– Я и сама толком ничего не знаю. В подробности посвящаются только в верхушке и те, кто приближен к ним. Знаю только, что женщина в колониях что-то типа подопытных кроликов, на них ставят опыты или еще что-то… Они высасывают из них все соки, и это превращает их в уродин.
– Но зачем? – я была потрясена подобной жестокостью.
– Не знаю, – чуть не плача воскликнула Светлана, забыв об осторожности. – Это покрыто тайной. С рождения нам вдалбливают мысль, что это великая тайна, что обсуждать это между собой нельзя. Кроме того, такое преображение, – она поморщилась, – считается почетным.
– Как почетным? Почему же тогда они трудятся в подвалах, словно прокаженные?
– Возможно, не все там по принуждению, как мы с тобой. Кто-то соглашается на это добровольно.
– А ты?.. За что тебя туда сослали?
Вот, значит, какая мне уготована участь? Превратиться в уродину? Кто-то планирует ставить на мне опыты? Я потрясенно уставилась в пол, не веря тому, что услышала, пока не поняла, что Светлана продолжает рассказывать.
– … главному…
– Что? Извини, я отвлеклась. Что ты сказала?
– Я сказала, что подошла к самому главному, – недовольно пробурчала она.
– Так это еще не все?
– Ну, всего я тебе и не смогу рассказать, потому что не знаю. Так вот, красивых женщин, как ты понимаешь, у нас очень мало. Все они – собственность совета. Причем отбирают туда самых красивых. Но! – она подняла вверх указательный палец. – Не знаю, что хуже, оказаться уродиной, но свободной, или превратиться в вечную рабыню какого-нибудь выскочки? Меня выбрали в ублажительницы, но, видно, я чем-то не угодила господину, раз он отправил меня сюда, да еще и из колонии выслал, – она злобно скривила лицо.