Заземелье - стр. 27
– Нет, – замотала я головой, а на глаза навернулись слезы. – Я не буду… Я девственница.
Я прибегла к правде, как к единственному шансу на спасение. Но мои надежды разбились о беспощадные слова, произнесенные низким мужским голосом:
– Вот это мы сейчас и проверим.
Что было дальше, помню местами. Как оказалась раздетой и на кресле, память вообще отказалась зафиксировать, видимо, пощадив мой рассудок.
Это не был осмотр. Врачи вели себя, как озабоченные и похотливые самцы. Они по очереди гладили меня там, пока я не достигла крайней степени возбуждения и не застонала. Я чувствовала, как кто-то посасывает мои соски, приговаривая:
– Хороша… Она сладкая, как мед…
Я и там периодически ощущала чей-то язык, который лизал меня и теребил самый чувствительный бугорок, пока я не начинала кричать и извиваться. Затем опять меня ласкали руками, которых было слишком много, и трогали они везде.
Пытка длилась бесконечно долго. Несколько раз я оказывалась на пике возбуждения, чтобы потом с криком низвергаться в бездну отчаяния и отвращения к себе.
– Как жаль, что ты нужна нам девственной, – шептал на ухо чей-то голос, и губы накрывал чей-то влажный рот, пахнущий сексом. – Я бы показал тебе, что значит настоящая страсть…
Когда поняла, что стою полностью одетая, у меня не осталось сил даже соображать. По щекам струились слезы унижения. Хотелось умереть немедленно. Я понимала, что тут произошло. Понимала, что меня насиловали два человека, насиловали изощренно, чтобы не нарушить девственности, заставляли меня испытывать ответную страсть… И еще я поняла, что это чувство отвращения к себе и всем мужчинам будет преследовать меня всю жизнь, сколько бы она не продлилась.
Когда я, окаменевшая в душе, вышла в приемную, Филипп ждал меня на той же лавочке. Я даже не посмотрела в его сторону, пошатываясь, прошла мимо и оказалась в коридоре. Ноги сами несли меня подальше от этого места.
– Фаина! – Филипп догнал меня, когда я успела уйти достаточно далеко. – Фаина! Что случилось? Тебя кто-то обидел?
Я молча продолжала путь. Его слова не то что не достигали цели, они отскакивали от меня, как шарики для пинг-понга. Я не хотела его слышать, видеть… Я не хотела ничего!
– Фаина! – Он взял меня за плечи и развернул к себе лицом. – Скажи что-нибудь!
– Убери руки, – прошипела я, не гладя на него. Всю злость мира вложила в эту короткую фразу.
Филипп вздрогнул и выпустил мои плечи. Я молча продолжила путь. Он проводил меня до двери в мою комнату, но внутрь не зашел. Я даже не заметила этого. Единственная мысль клокотала в голове: «Скорее в ванну!»