Зайка для Хищника - стр. 21
Сама выставка мне тоже нравится, в основном представлены, конечно, картины, но в некоторых залах еще установлены инсталяции. Мы подолгу замираем перед каждым экспонатом, я делюсь своими эмоциями и размышлениями, а Илья дает почти профессиональные комментарии. Легкое общение и фужер шампанского приводят к тому, что время для меня пролетает незаметно.
Только лишь когда к нам подходит молодой мужчина с кудрявым пучком на голове, кажется, это называется мэн баном, я бросаю взгляд на наручные часики. Ого! Уже почти шесть!
– Илья, представь меня своей прекрасной спутнице! – он приветливо улыбается и без всякого стеснения меня разглядывает.
– Ирина, – обращается Волк ко мне. – Познакомься, это и есть автор всей этой мазни. Никита Богданов. Любить и жаловать его вовсе не обязательно.
С любопытством смотрю на первого в моей жизни живого художника. Приятный, постарше меня, помоложе Ильи. По телосложению он, правда, больше похож на кузнеца, но что я, в конце концов, знаю о художниках?
– Вот так всегда. Ирина, не слушайте его. Не сочтите за банальный комплимент, но у вас такой необычный типаж, столько индивидуальности… Потрясающе! Я все никак не могу завершить одно полотно, не удается найти подходящую модель. Не откажите попозировать.
Не успеваю ничего ответить, как Волк сурово уточняет:
– Это что там за полотно? Я надеюсь, не то, о котором я подумал?
– «Оголенная блудница с ликом ангела предается разврату при лунном свете», – на одном дыхании и голубом хитром глазу выдает Богданов, а я закашливаюсь.
– Хрен тебе, а не лик ангела, – отрезает Илья. – Ищи себе свою блудницу в другом месте!
– Друг мой, неужели ты подумал, что я способен на подлость? Я, разумеется, с удовольствием бы попытался добиться внимания Ирины, но уводить девушку у спонсора, это как минимум недальновидно, – смеется Никита. – Но, может, ты хотя бы сам нарисуешь мне эскиз?
– Нарисую, но тебе точно не покажу. Облезешь.
– Варвар! Ирина, если вы его бросите, приходите ко мне. Я вас увековечу.
– Еще одно слово, – ворчит Илья, – и я сам тебя увековечу. В мраморе.
Богданова кто-то окликает, и он посмеиваясь нас покидает.
Мы тоже решаем, что искусства с нас на сегодня хватит, и отправляемся в гардероб.
– Чего загрустила? – спрашивает Волк, заметив, что я по пути притихла.
– Про позирование задумалась. Это, наверное, интересный опыт…
– Это тяжелая работа – раз, и маленьким белым пушистым зайкам не стоит показывать свой хвостик кому ни попадя – два.
– А кому можно? – хитро спрашиваю я. Мне нравится, как он меня сейчас отчитывает.