Заявка в друзья - стр. 5
– Да. – Он знал, о чем пойдет речь. Звонили с работы.
– Олег Петрович, нужно выйти завтра в фитнес-центр.
– Если нужно, значит, выйдем.
– У нас один тренер ногу вывихнул. Растяжение. Пару дней попросил отлежаться.
Несмотря на полученное согласие, объяснения продолжились, но его чугунная голова отказывалась воспринимать лишнюю информацию. Едва сдерживая раздражение, Олег процедил сквозь зубы:
– Я понял. Завтра буду. – И сбросил звонок.
Тем временем фургончик завелся, пару раз чихнул черным выхлопом и отъехал от ларька. Хлеб стали отпускать в четыре руки, очередь быстро редела, а через десять минут и вовсе испарилась в жарком мареве. Полный решимости разменять тысячную купюру и вернуть долг Олег снова подошел к ларьку, только с глухой стороны, закрытой рекламным баннером. Изнутри доносились громкие женские голоса, один с сильным раздражением.
– Я, тетя Тамара, не намерена за ваших алкашей своей зарплатой рассчитываться.
– Да брось, Нинка, что ты придумываешь, какие алкаши?
– Да хоть вот этот с водичкой. Фурся! От него перегаром за километр несет, рожа опухшая, глаз не видно, а вы все в долг норовите отпустить. За месяц такая недостача вылезет…
– Да никакой он не алкаш, не фантазируй. Приличный мужик, я хорошо его знаю. Каждый день хлеб покупает, когда собачку выгуливает. По собачьей кличке его и записала, так легче людей запомнить. Научишься еще.
– Я в ваших аферах участвовать не собираюсь…
Сунув смятую бумажку обратно в карман и повернув в нужном направлении, Олег грубо потащил за собой Фурсика. «Алкаш»… дожил… отставного офицера российской армии в алкаши записали! Вид, конечно, с утра не презентабельный, но зачем такими громкими определениями разбрасываться.
В квартиру он вернулся обозленный и ужасно голодный. На кухне царил умеренный хаос. Пустые бутылки из-под столичной водки и шампанского стройно сгруппировались в центре стола. Увядшая зелень, черствый лаваш и остатки майонезного салата с горошком остались брошенными. Над грязными тарелками жужжала наглая пчела.
Он распахнул окно и первым делом выбросил в мусорный пакет импровизированную пепельницу из-под банки кока-колы, полную окурков. Туда же отправились остатки вчерашней закуски. Под напором свежего воздуха тошнотворный запах безудержного разгула постепенно выветривался. Для пустых бутылок в кладовке отыскалась картонная коробка.
Через полчаса кухня сияла относительной чистотой, а на большой сковороде скворчала яичница из пяти домашних яиц и тончайшего бекона. Он любил вкусно поесть. Даже не столь вкусно, сколь замысловато, да так, что банальная яичница превращалась в апофеоз кулинарного искусства. Зеленый лучок, молотый черный перец, абхазская приправа – и все в умеренных пропорциях. Свежий хлеб с растопленным сливочным маслом…