Заявка в друзья - стр. 10
– Где ты видишь работу? Меня даже в сторожа не взяли, все места заняты. Мужики мечутся, как форель на нересте, лишний рубль хотят заработать, а негде… Вон там, за многоэтажкой, знаешь, что раньше было? – Толик, чуть шатаясь, подошел к окну.
– Что?
– Огромный хлопчатобумажный комбинат на четыре тысячи рабочих мест. Махина о-го-го! Люди ткани натуральные производили, первый сорт, за границу отправляли, а сейчас на этом месте торговые центры и магазины. Доморощенные торгаши экономикой заправляют, причем от продажи нефти и газа до резинок от трусов, да и те друзья-китайцы производят, своего ведь ни черта нет. И ты говоришь, в стране лучше стало жить? Кому лучше?
– Не кричи, Толик. – Олег отвел друга подальше от окна, усадил обратно за стол. – Не пей больше, сейчас горяченькой картошечки поедим.
Но Толик не утихал.
– Знаешь, сколько в Краснодаре было фабрик и заводов? Пальцев не хватит сосчитать. А сейчас? Одни развлекательные центры и супермаркеты! Мне вот интересно, Олег, откуда у людей деньги? Никто ведь не работает по существу. Ничего не производят, но еду покупают, а по выходным еще и развлекаются, в кино ходят, детишек фастфудом кормят, диабет с гастритом зарабатывают. Я живу на двадцать тысяч. За все плачу, копейку считаю и радуюсь. А меня все давят, давят. Налогами, пошлинами, штрафами, а додавить не могут… – Толик зло расхохотался и скрутил невидимому врагу дулю.
Через полчаса Олег кормил его вареной картошкой.
– Закусывай, давай, вояка… Ты думаешь, один такой умный выискался? Таких миллионы, и все живут.
– А если мне осточертело так жить, тогда как?
– Ешь! – Олег выложил на тарелку остальную картошку. – Есть люди, которые могут, но ничего не делают, а есть такие, как мы, которые хотят, но не могут.
– Вот тут ты не прав, брат…
Он оборвал его резко и грубо.
– Заткнись, Толя, по-хорошему прошу. Мне твои разговоры вот уже где. Неужели нельзя хотя бы в праздник без политики обойтись.
– Можно, можно… – согласно закивал Толик и уронил голову на стол.
И в этом был весь Черкасов. Начать провокационный разговор, разворошить улей, подлить масло и черкнуть спичкой – его любимое кредо любого застолья, а потом он благополучно вырубался, и пожар горел без него. Толик имел исключительную способность пить сутками напролет и все помнить, но с годами привычка стала угасать, а способность свелась к быстрому опьянению и отключению всех жизненных рефлексов. Олег бережно перекантовал друга на диван. Теперь тот проспит до вечера, а после будет свежим огурцом. Боевой офицер…
Во второй раз дороги их пересеклись в Буйнакске после первой чеченской, затем в послужном списке значился Цхинвал. Толик после Афганистана с ранением и орденом Красной Звезды осел в учебном центре, Олег прибыл туда же для повышения квалификации инструктора по рукопашному бою, с тех пор они были неразлучны целых двадцать лет. Привычки друга Олег изучил давно и с особой тщательностью. Он не читал ему мораль, не давил на жалость, но и пагубным пристрастиям не потакал. Для себя уяснил одну простую вещь – если человек хочет умереть раньше положенного срока, то мешать ему не надо, только навредишь. Полинка, жена Толика, «зашивала» его три раза и все ненадолго. Последний раз тот продержался полгода, а когда у Олега случилось несчастье, и вовсе слетел с катушек. Он не мог осуждать друга и, лишь глядя на него, не уподобился до скотского состояния, но сегодня прозвучало «алкаш».