Завтра, завтра, завтра - стр. 8
– Что за «Тебе решать»? – осведомился он, протягивая Сэму зеленую дискетку.
– Игра одного моего друга.
– Какого друга? – поразился Маркс. Он делил квартиру с Сэмом без малого три года, и за все это время Сэм ни разу не упомянул о своих друзьях.
– Из Калифорнии.
– Не хочешь сыграть?
– Не особо. Наверное, чушь какая-нибудь. Я сделал большое одолжение, согласившись ее посмотреть.
«Предатель», – мысленно обругал себя Сэм. Впрочем, написанная Сэди игра действительно могла оказаться полнейшей чушью.
– А о чем она? – спросил Маркс.
– Понятия не имею.
– Название интересное. Цепляет. – Маркс уселся за компьютер Сэма. – У меня есть пара свободных минут. Установим?
– Почему нет? – согласился Сэм, намеревавшийся вообще-то исследовать игру Сэди в одиночку.
Но с другой стороны, почему бы и не сразиться с Марксом, его испытанным и проверенным другом? Они давно уже играли вместе. Обычно они предпочитали сходиться врукопашную в «Мортал Комбат», «Теккен» и «Стрит Файтер», но время от времени отдавали предпочтение «Подземельям и драконам». Они придумали свою серию приключений, так называемую кампанию, и более двух лет успешно ее проводили. Сэм взял на себя роль мастера подземелий. Он очень дорожил этим опытом, считая, что игра в паре – особый тип близости, о которой нельзя болтать направо и налево, поэтому они держали кампанию в «Подземельях и драконах» в строжайшей тайне.
Маркс засунул дискету в дисковод, и Сэм установил игру на жесткий диск.
Через несколько часов, пройдя всю игру, Сэм и Маркс оторвались от экрана монитора.
– Что это было? – вскричал ошарашенный Маркс. – Я опоздал по всем статьям! Ажда меня убьет!
Ажда была новой зазнобой Маркса – моделью из Турции, самозабвенно игравшей в сквош и изредка дефилировавшей по подиуму. Как раз в его вкусе.
– Черт, я думал, мы играли всего минут пять!
Маркс сорвал с вешалки и быстро натянул на себя пальто – такого же верблюжьего цвета, как у Сэди.
– Твой друг – больной на всю голову. Или гений. Как ты с ним познакомился?
В день, когда Сэди впервые встретила Сэма, старшая сестра Алиса изгнала ее из больничной палаты. Алиса рвала и метала, как только может рвать и метать тринадцатилетний подросток, вообразивший, что умирает от рака. Их мама, Шарин, сказала, что не стоит ограничивать свободу самовыражения Алисы, так как половая зрелость вкупе с болезнью – та еще гремучая смесь, которую ни одно человеческое тело вынести не в состоянии. Фраза «не стоит ограничивать свободу самовыражения» означала, что Сэди следует отправиться в приемный покой и ждать там, пока Алиса не перебесится.